Если у кого-то из вас есть своя собственная крыша над головой, то мой вам совет: цените это обстоятельство, ибо вам очень и очень повезло...
Сейчас наступили времена, когда своя недвижимость, ухоженная и отремонтированная, является очень даже объективной оценкой материального благосостояния того или иного человека. По прошествии времен советских очень много воды утекло, и в плане обеспечения трудящихся квартирами произошли серьезные перемены. Если раньше люди пусть и стояли в очереди на жилье, но они его получали, причем едва ли не безвозмездно, то сейчас все стало куда печальнее... Да, в эпоху расцвета совка не всем людям перепадали квадратные метры в личное пользование, многие ютились в обшарпанных коммуналках, а то и вовсе в полусгнивших бараках. Счастливцев, дождавшихся своего счастья, вселяли в новенькие "хрущевки", а позже - в кирпичные и блочные многоэтажки. И все эти люди были по-настоящему счастливы, потому как годы ожидания себя оправдывали. Это мы сейчас смотрим на уже изрядно износившиеся "хрущевки" не без элемента иронии и сарказма, но в свои годы каждый мечтал о том, чтобы в одной из них ему дали-таки квартирку. Неважно, что 30 квадратов, зато своя...
За 20 лет без совка в сфере недвижимости бюрократии стало в разы больше. С трезвой оценкой важности жилплощади пришло осознание ее истинной дороговизны. В лихие 90-е особо находчивые, по самые помидоры окунувшись в риэлтерство, сколотили на этом громадный капитал. В те годы цвело и пахло т.н. "черное" риэлтерство, когда вместо того, чтобы решать вопросы купли/продажи квартир на законном уровне, жаждущие наживы пускались во все тяжкие, гнусно обманывая доверчивых собственников из рядов простонародья, а иногда и вовсе убивая их. Объяснить все это можно очень просто: там, где крутятся большие деньги, есть большой соблазн пойти ради них на преступные действия.
В наши дни среднестатистическому жителю РБ просто так взять и купить квартиру не получится даже близко. Квадратные метры сейчас стали как никогда "золотыми", поскольку постоянный рост цен на новое жилье (неважно в каком городе и в каком его районе) превращает его для всех нас из практически не доступного в явно недосягаемое. Ну вот нет у нас таких накоплений, чтобы сразу уплатить всю стоимость жилплощади. Все как бы и ужасно, но из любой ситуации всегда есть хотя бы один выход. Когда тот или иной человек задался целью и вооружился серьезными намерениями приобрести квартиру, то именно наши многочисленные банки выступают здесь в роли эдаких корыстных "меценатов". Их хитроумное переплетение многочисленных систем кредитования является по сути дела единственным выходом из патовой ситуации: будущему собственнику жилья предоставляется возможность приобрести квартиру, но в течение заявленного периода он обязуется с банком рассчитаться. Естественно, конечная сумма больше, ибо смысла банку работать под 0% нет никакого. Все это только кажется простым и беспроблемным. Тотальный бюрократизм на всех этапах передачи жилья от государства собственнику в лице обычного гражданина РБ становится непосредственной причиной проволочек, волокиты, тянучки времени, сбора кипы каких-то непонятно кому нужных документов. Более того, из года в год государство своему же народу в вопросах жилья все туже и туже зажимает гайки. Мало того, что нуждающихся в улучшении жилищных условий испокон веков было хоть бульдозером выгребай, так еще и постоянное ужесточение требований для постановки в очереди этих самых нуждающихся доводит дело до явного абсурда.
События в нашей стране, получившие свое бурное развитие в апреле и продолжающие развиваться до сих пор, практически уничтожили все явные и даже призрачные надежды на получение жилья в ближайшие год-два так точно. Экономический коллапс, который воцарился в РБ с весны текущего года, привел сейчас к тому, что строительство новых домов уже заморожено до непонятно какого месяца года следующего. Более чем просто уверен, что сроки этой "заморозки" будут без конца продлеваться и продлеваться, в то время как люди будут находиться в уже привычном для себя перманентном ожидании. Более того, кризис обусловил отказ банков выдавать льготные долгосрочные кредиты молодым семьям. Конкретные сроки действия этого запрета нигде не оговариваются, потому как никем не определены, и это обстоятельство стало для меня сродни удару обухом топора по макушке...
Лично я в очереди на жилье стою с февраля 2010 года, и ничего с этого момента и близко не изменилось. Наиболее удручающим в данной ситуации является отсутствие какой-либо уверенности в том, что в ближайшие годы эта самая очередь дойдет до меня. Нет для этого никаких предпосылок. Единственный вынужденный вариант, который был найден на самых близких подступах к началу семейной жизни - аренда квартиры с ежемесячной платой за нее и коммунальные услуги. По финансам получается крайне расточительно, но что-то лучшее тут придумать попросту пока невозможно. Жить с женой под одной крышей, допустим, с моими родителями - этот вариант я категорически не приемлю, ибо я прекрасно помню те 5 лет, когда я с родителями жил вместе с бабулей и дедулей на их жилплощади. Повторять тот же самый сценарий станет только безумец. Думаю, не стоит объяснять, почему.
Съем квартиры в черте достаточно большого города чреват соответствующими расценками. Район, где живем сейчас мы, относится к числу лучших, поэтому и квартировать там - удовольствие недешевое. Скорее всего, все то время, что нам придется находиться в ожидании жилья своего собственного, деньги будут улетать невесть куда.
Поэтому, Господа и Дамы, если у вас имеется своя собственная крыша над головой, вам особо и нечего жаловаться на жизнь. О том, что есть у вас, годами мечтают многие и не перестают надеяться на то, что когда-нибудь эта их мечта вдруг осуществится...
Настроение: 96%
AIMP: ---
понедельник, 31 октября 2011 г.
суббота, 29 октября 2011 г.
Мысль 120: "Ноябрьская "оттепель"
За суровым для меня октябрьским графиком работы материализовался довольно комфортный график на ноябрь. Наконец-таки таможня дала добро на двухнедельную учебу в Гомеле на базе детской областной клинической больницы. В этом я вижу массу преимуществ и один недостаток. К числу положительных моментов несомненно относится двухнедельное пребывание внутри города своего обитания. Это одновременно экономия и уймы времени, и средств. Больница находится буквально в 15 минутах езды от дома на общественном транспорте, а это значит, что машину можно хотя бы пару недель не эксплуатировать. Экономия существенная, особенно если учесть, что с начала ноября вроде как намечается серьезный скачок цен на топливо. Недостаток заключается в том, что дежурств на основной моей работе в ноябре у меня по понятной причине получается меньше, и это естественно отразится на величине заработной платы за соответствующий месяц. Но опять же: экономия на бензине пусть не в полной, но хотя бы в ощутимой мере станет компенсацией этих потерь. Поэтому недостаток весьма размеренного графика работы я не считаю таким уж громадным...
Определенные догадки касательно работы в новогодние праздники меня посещают уже сейчас. Не знаю, как это заведено в моей больнице, но горькая участь дежурить в самые застольные деньки обычно выпадает на долю "молодой гвардии". Не могу спрогнозировать для себя, какой именно новогодний день я проведу на боевом посту, но точно знаю одно: какой-то из них мне достанется по-любому. Пока еще совершенно не понятной остается ситуация с отпусками у моих непосредственных коллег. В запасе у каждого из них имеются дни заслуженного отдыха - в декабре ими точно кто-то один из них да воспользуется. Я же на свой первый отпуск еще не наработал, поэтому моя задача тут - сидеть и сопеть в две дырки, просто наблюдая тихонечко за установлением очередности ухода других в отпуск.
***
Интересно, какой выдастся зима в этом году?.. Лично мне бы не хотелось, чтобы она стала морозной и щедрой на снег. Есть на то свои причины, и упираются они опять же в работу. Это как раз тот пример, когда 33 километра решают если не все, то многое...
Настроение: 96%
AIMP: ---
Определенные догадки касательно работы в новогодние праздники меня посещают уже сейчас. Не знаю, как это заведено в моей больнице, но горькая участь дежурить в самые застольные деньки обычно выпадает на долю "молодой гвардии". Не могу спрогнозировать для себя, какой именно новогодний день я проведу на боевом посту, но точно знаю одно: какой-то из них мне достанется по-любому. Пока еще совершенно не понятной остается ситуация с отпусками у моих непосредственных коллег. В запасе у каждого из них имеются дни заслуженного отдыха - в декабре ими точно кто-то один из них да воспользуется. Я же на свой первый отпуск еще не наработал, поэтому моя задача тут - сидеть и сопеть в две дырки, просто наблюдая тихонечко за установлением очередности ухода других в отпуск.
***
Интересно, какой выдастся зима в этом году?.. Лично мне бы не хотелось, чтобы она стала морозной и щедрой на снег. Есть на то свои причины, и упираются они опять же в работу. Это как раз тот пример, когда 33 километра решают если не все, то многое...
Настроение: 96%
AIMP: ---
вторник, 25 октября 2011 г.
Мысль 119: "Ностальжи. Часть 4"
НОСТАЛЬЖИ. ЧАСТЬ 4. В СВОБОДНОЕ ПЛАВАНЬЕ.
Середина 2010 года. С этого момента студенческий этап моей жизни стал достоянием прошлых лет. Я - дипломированный специалист, не за горами - работа по месту распределения в качестве врача анестезиолога-реаниматолога. Но этому должен был предшествовать еще год своеобразной подготовки, своего рода репетиция перед неизбежным выходом "в люди". Этой репетицией стал год интернатуры - тот год, когда выходец медуниверситета уже не студент, но еще не врач. Так или иначе, но интернатура, практически полностью отпочкованная от университетского "организма", - это своего рода начало свободного плаванья. Если сравнивать студенческую жизнь и жизнь врача-интерна, то последняя имеет куда большее число приятных достоинств.
В перечень обязанностей интерна входит работа бок-о-бок с врачами, помощь последним в тех или иных манипуляциях, а также самостоятельная работа под контролем тех же врачей. В общем, интернатура - эта та же работа врача, только с меньшей нагрузкой, но не меньшей ответственностью. С точки зрения юридической, интерн, конечно, находится в большей безопасности, но сама по себе работа все равно серьезная и требующая к себе ответственного подхода.
Кардинальная смена специфики деятельности, новый подход ко многим рабочим нюансам поначалу пугал и воодушевлял одновременно. По прошествии шести непростых лет наконец-таки появилась возможность заниматься непосредственно тем делом, ради которого и было получено то самое высшее медицинское образование. Новую команду интернов врачебный коллектив принял в целом хорошо. Каждый врач охотно делился работой, какой-либо предвзятости не ощущалось. Так что буквально через несколько дней после начала интернатуры я понял одно: впереди очень интересный, динамичный и, самое главное, очень хороший год. Особенно радовало то, что над нами не стояла бригада надсмотрщиков и никто не грозился под конец интернатуры учинить гору неприятностей. Само собой, контролирующие интернатуру органы присутствовали, но отношение к этому контролю принципиально отличалось от контроля университетского. Никто не находился в стесненном положении, условия для адекватного рабочего процесса были созданы очень даже неплохие.
Особую радость лично у меня вызвало отношение медперсонала к врачам-интернам. По сравнению даже с 6-м курсом ощущались разительные перемены. К нам уже относились не как к студентам, а как к коллегам. Поверьте, разница существенная. Но еще более существенная разница таилась в другом. Вот что-что, а студенческое отношение к будущей работе нельзя назвать в полной мере осознанным. Все подводные камни врачебной деятельности в условиях нашей страны ощущаются непосредственно в процессе работы. Со студенческой скамьи всего этого не видно и близко. Именно поэтому многие студенты-медики, особенно младшекурсники, смотрят на свою будущую работу через розовые очки, не имея даже малейшего представления о том, что их ждет на самом деле. Исключением тут не стал и я: на первых курсах я очень гордился тем, что учусь именно в медицинском вузе; профессия врача ассоциировалась у меня, в первую очередь, с большим благородством и героизмом. В общем-то, так оно и есть, но многие вещи, которые нашу медицину, увы, втаптывают в грязь, и рабочий процесс делают порой невыносимым, в студенческие годы о себе никак не заявляют. Разумеется, все тут зависит от громадного количества факторов, начиная самим человеком и заканчивая спецификой руководства той больницы, где этому человеку по окончании университета и интернатуры предстоит работать. И, к большому сожалению, в этом громадном количестве факторов всегда имеются слабые звенья. Неважно, где именно, и неважно, сколько их, но они есть всегда. Это само по себе никогда и ни у кого не вызовет каких-либо радостных эмоций, и это все является для молодого специалиста прямой проверкой, в первую очередь, на психологическую прочность. Кто-то несмотря ни на что остается верным своему судьбоносному выбору профессии, кто-то, увы, в нем быстро разочаровывается. И именно это разочарования я считаю наиболее страшным, ибо 6 лет вуза становятся напрасно потерянными, а человеку с медицинским дипломом беспроблемно сменить род деятельности далеко не всегда возможно. Конечно, всегда есть шансы податься в предприниматели или просто пополнить ряды домохозяек, но для всего этого нужно по-настоящему удачное стечение обстоятельств...
***
В целом и общем интернатура прошла для меня очень гладко и оставила после себя сугубо приятные впечатления. Не смутили даже те заморочки медицинской деятельности, которыми изобиловала и изобилует вся наша система здравоохранения. С ними мне в полной мере предстояло еще столкнуться в процессе работы в качестве полноценного врача, и о многих из них в предыдущих записях-мыслях я уже успел сказать в достаточно развернутом виде.
Год интернатуры стал для меня определяющим, в первую очередь, в личной жизни. К тому моменту я уже определился с тем, с кем хочу связать свою жизнь. Разговоры о предстоящей свадьбе начали идти серьезным образом, началась усиленная подготовка к ней. Мы с тогда еще моей будущей женой не стали откладывать это серьезное дел в долгий ящик и правильно сделали. Свадьба планировалась на июль, а это - жаркая пора во всех смыслах. Желающих связать себя узами брака в летний период из года в год было и остается много, и мы это прекрасно понимали. Самой большой проблемой при подготовке к свадьбе стало бронирование ресторана и даты бракосочетания. Первое прямым образом цепляется за второе, и тут главное - вовремя сориентироваться. К счастью, ЗАГСы разрешили бронировать дату и время заключения брака на год вперед. Это обстоятельство решило практически все потенциально возможные проблемы и избавило по крайней мере нас от головной боли и переживаний, мол, а вдруг не успеем или а вдруг уже все будет занято.
Другим важнейшим для меня событием, произошедшим в период моей интернатуры, стало переселение на отдельную жилплощадь и обретение тем самым практически полной самостоятельности. Рано или поздно это должно было произойти, и я считаю, что сугубо для меня это произошло очень своевременно. Пожив со своей невестой под одной крышей три месяца перед свадьбой, мы окончательно укрепились в правильности своего обоюдного выбора стать мужем и женой.
О свадьбе как таковой и о предсвадебной подготовке я достаточно подробно рассказал в своих предыдущих записях-мыслях, поэтому здесь повторяться смысла не вижу. Важно то, что мы уже 4 месяца вместе живем как муж и жена, вместе постигаем все прелести и невзгоды семейной жизни.
Эпилог.
Вот такими получились первые 24 года моей жизни. Много чего случилось, много чего уже сделано и много чего еще не сделано. Не знаю и не смею даже предполагать, сколько еще лет мне уготовано судьбой, но нынешняя моя жизнь бьет ключом и богата смелыми планами на будущее. Очень хочется осуществить хотя бы большинство из задуманного, а как оно получится на самом деле - время покажет...
Настроение: 98%
AIMP: ---
Середина 2010 года. С этого момента студенческий этап моей жизни стал достоянием прошлых лет. Я - дипломированный специалист, не за горами - работа по месту распределения в качестве врача анестезиолога-реаниматолога. Но этому должен был предшествовать еще год своеобразной подготовки, своего рода репетиция перед неизбежным выходом "в люди". Этой репетицией стал год интернатуры - тот год, когда выходец медуниверситета уже не студент, но еще не врач. Так или иначе, но интернатура, практически полностью отпочкованная от университетского "организма", - это своего рода начало свободного плаванья. Если сравнивать студенческую жизнь и жизнь врача-интерна, то последняя имеет куда большее число приятных достоинств.
В перечень обязанностей интерна входит работа бок-о-бок с врачами, помощь последним в тех или иных манипуляциях, а также самостоятельная работа под контролем тех же врачей. В общем, интернатура - эта та же работа врача, только с меньшей нагрузкой, но не меньшей ответственностью. С точки зрения юридической, интерн, конечно, находится в большей безопасности, но сама по себе работа все равно серьезная и требующая к себе ответственного подхода.
Кардинальная смена специфики деятельности, новый подход ко многим рабочим нюансам поначалу пугал и воодушевлял одновременно. По прошествии шести непростых лет наконец-таки появилась возможность заниматься непосредственно тем делом, ради которого и было получено то самое высшее медицинское образование. Новую команду интернов врачебный коллектив принял в целом хорошо. Каждый врач охотно делился работой, какой-либо предвзятости не ощущалось. Так что буквально через несколько дней после начала интернатуры я понял одно: впереди очень интересный, динамичный и, самое главное, очень хороший год. Особенно радовало то, что над нами не стояла бригада надсмотрщиков и никто не грозился под конец интернатуры учинить гору неприятностей. Само собой, контролирующие интернатуру органы присутствовали, но отношение к этому контролю принципиально отличалось от контроля университетского. Никто не находился в стесненном положении, условия для адекватного рабочего процесса были созданы очень даже неплохие.
Особую радость лично у меня вызвало отношение медперсонала к врачам-интернам. По сравнению даже с 6-м курсом ощущались разительные перемены. К нам уже относились не как к студентам, а как к коллегам. Поверьте, разница существенная. Но еще более существенная разница таилась в другом. Вот что-что, а студенческое отношение к будущей работе нельзя назвать в полной мере осознанным. Все подводные камни врачебной деятельности в условиях нашей страны ощущаются непосредственно в процессе работы. Со студенческой скамьи всего этого не видно и близко. Именно поэтому многие студенты-медики, особенно младшекурсники, смотрят на свою будущую работу через розовые очки, не имея даже малейшего представления о том, что их ждет на самом деле. Исключением тут не стал и я: на первых курсах я очень гордился тем, что учусь именно в медицинском вузе; профессия врача ассоциировалась у меня, в первую очередь, с большим благородством и героизмом. В общем-то, так оно и есть, но многие вещи, которые нашу медицину, увы, втаптывают в грязь, и рабочий процесс делают порой невыносимым, в студенческие годы о себе никак не заявляют. Разумеется, все тут зависит от громадного количества факторов, начиная самим человеком и заканчивая спецификой руководства той больницы, где этому человеку по окончании университета и интернатуры предстоит работать. И, к большому сожалению, в этом громадном количестве факторов всегда имеются слабые звенья. Неважно, где именно, и неважно, сколько их, но они есть всегда. Это само по себе никогда и ни у кого не вызовет каких-либо радостных эмоций, и это все является для молодого специалиста прямой проверкой, в первую очередь, на психологическую прочность. Кто-то несмотря ни на что остается верным своему судьбоносному выбору профессии, кто-то, увы, в нем быстро разочаровывается. И именно это разочарования я считаю наиболее страшным, ибо 6 лет вуза становятся напрасно потерянными, а человеку с медицинским дипломом беспроблемно сменить род деятельности далеко не всегда возможно. Конечно, всегда есть шансы податься в предприниматели или просто пополнить ряды домохозяек, но для всего этого нужно по-настоящему удачное стечение обстоятельств...
***
В целом и общем интернатура прошла для меня очень гладко и оставила после себя сугубо приятные впечатления. Не смутили даже те заморочки медицинской деятельности, которыми изобиловала и изобилует вся наша система здравоохранения. С ними мне в полной мере предстояло еще столкнуться в процессе работы в качестве полноценного врача, и о многих из них в предыдущих записях-мыслях я уже успел сказать в достаточно развернутом виде.
Год интернатуры стал для меня определяющим, в первую очередь, в личной жизни. К тому моменту я уже определился с тем, с кем хочу связать свою жизнь. Разговоры о предстоящей свадьбе начали идти серьезным образом, началась усиленная подготовка к ней. Мы с тогда еще моей будущей женой не стали откладывать это серьезное дел в долгий ящик и правильно сделали. Свадьба планировалась на июль, а это - жаркая пора во всех смыслах. Желающих связать себя узами брака в летний период из года в год было и остается много, и мы это прекрасно понимали. Самой большой проблемой при подготовке к свадьбе стало бронирование ресторана и даты бракосочетания. Первое прямым образом цепляется за второе, и тут главное - вовремя сориентироваться. К счастью, ЗАГСы разрешили бронировать дату и время заключения брака на год вперед. Это обстоятельство решило практически все потенциально возможные проблемы и избавило по крайней мере нас от головной боли и переживаний, мол, а вдруг не успеем или а вдруг уже все будет занято.
Другим важнейшим для меня событием, произошедшим в период моей интернатуры, стало переселение на отдельную жилплощадь и обретение тем самым практически полной самостоятельности. Рано или поздно это должно было произойти, и я считаю, что сугубо для меня это произошло очень своевременно. Пожив со своей невестой под одной крышей три месяца перед свадьбой, мы окончательно укрепились в правильности своего обоюдного выбора стать мужем и женой.
О свадьбе как таковой и о предсвадебной подготовке я достаточно подробно рассказал в своих предыдущих записях-мыслях, поэтому здесь повторяться смысла не вижу. Важно то, что мы уже 4 месяца вместе живем как муж и жена, вместе постигаем все прелести и невзгоды семейной жизни.
Эпилог.
Вот такими получились первые 24 года моей жизни. Много чего случилось, много чего уже сделано и много чего еще не сделано. Не знаю и не смею даже предполагать, сколько еще лет мне уготовано судьбой, но нынешняя моя жизнь бьет ключом и богата смелыми планами на будущее. Очень хочется осуществить хотя бы большинство из задуманного, а как оно получится на самом деле - время покажет...
Настроение: 98%
AIMP: ---
понедельник, 24 октября 2011 г.
Мысль 118: "Ностальжи. Часть 3"
НОСТАЛЬЖИ. ЧАСТЬ 3. МОИ УНИВЕРСИТЕТЫ.
"Это кайф учиться в меде..." (С)
Признаюсь честно: название третьей части моего объемистого повествования о себе любимом самым наглым образом скопировано с "Моих Университетов" Максима Горького. Более подходящего названия для очередной части своих "мемуаров" мне просто в голову не пришло. А как еще наиболее точно можно охарактеризовать те 6 лет моей жизни, которые мной же были отданы учебе в медицинском вузе?..
В предыдущей части я слегка затронул то, как именно я поступал в вуз. Сейчас остановлюсь на этом более подробно, поскольку и здесь не обошлось без определенных нюансов, больше меня разочаровавших, чем наоборот. Во-первых, система централизованного тестирования при проведении вступительной кампании в вузы на момент моего окончания школы представляла собой еще не совсем обкатанный способ проверки знаний абитуриентов. Некоторым это сыграло на руку, но гораздо большее количество поступающих оказалось в ощутимом проигрыше. Судьбоносные вердикты выносила бездушная ЭВМ со всеми отсюда вытекающими шероховатостями. Поскольку проверяющий компьютер был очень привередлив к оформлению бланков тестирования, многие пали жертвами своей же неаккуратности. Кривоватый крестик, поставленный даже в клеточке с правильным вариантом ответа, компьютером расценивался как непонятный символ, и вопрос автоматически становился отвеченным неверно. Жесткие требования были даже к типу ручки, которой заполнялся бланк ответов: единственно допустимым вариантом являлась гелевая. Если в ход пойдет любая другая - тест уже изначально можно считать не пройденным. Все эти организационные жесткие требования ощутимо снижали объективность знаний тех, кто реально готовился к поступлению, а не пинал воздух чем придется... Хотя именно последней категории лиц на тестах бывало что и везло, причем очень сильно везло. Когда человек приходит тестироваться по той дисциплине, в которой он дуб-дубом, бланк ответов становится идентичным лотерее, в которой выигрыш определяется зачеркиванием счастливых чисел. В случае тестов счастливыми становятся зачеркнутые клеточки с правильными ответами. Везучие товарищи методом ненаучного тыка могут вполне угадать нужные клеточки и, аккуратно поставив в них крестики, набрать такие же баллы, как у тех, кто заполнял бланк с научно-обстоятельным подходом.
В общем, непростое и непредсказуемое испытание представляли собой тогда эти тесты. Однако, лично мне удалось пройти через эти огонь, воду и медные трубы и поступить-таки в медицинский вуз. Правда, несмотря на запас баллов, меня все же немного подвел русский язык. Даже не столько он, сколько мое согласие пойти на повторное тестирование ради журавля в небе, имея уже жирную синицу в руках. У меня были как минимум все тузы в рукаве: я мог спокойно написать в школе изложение, получить там высший балл за него и этим самым обеспечить себе золотую медаль. Но по настоянию своих ненаглядных родителей вместо этого я пошел во второй раз на тесты и благополучно прошляпил все на свете. Имея сертификат с оценкой "8" не нужно было идти испытывать судьбу во второй раз в надежде посягнуть на более высокую оценку. Результат оказался самым обидным: до девяти не хватило буквально одного балла. Зря потраченные невесть куда усилия, упущенная золотая медаль - от всего этого я испытал что-то вроде шока. Даже обидеться ни на кого не смог толком, ибо такого разочарования я еще доселе не испытывал ни разу. Это только потом ко мне пришло осознание того, что реальная оценка моим школьным успехам была запорота моей же родней. Я, конечно, при первой на то возможности при своих родителях постоянно вспоминаю этот случай, когда где-то мне нужно привести пример их неправоты, но вот обижаться на них смысла по крайней мере сейчас я не вижу никакого, ибо что уже случилось, того уже не изменить...
***
Как бы то ни было, но в вуз я поступил с первого раза и очень даже легко. Многие тогда сильно упрекали меня в излишней самоуверенности, но всеми своими флюидами я чувствовал, что все мои усилия, отданные на подготовку в 11 классе, просто обязаны себя оправдать. Так оно в итоге и получилось: 1 сентября 2004 года я пополнил ряды студентов Гомельского медицинского университета. Радость по данному поводу у меня была исключительная, еще более исключительной была гордость за самого себя, мол, да, я сделал это, и моя многолетняя мечта стать врачом уже совсем близка к своему осуществлению. Как оно оказалось, 6 лет учебы в вузе - это достаточно большой срок. В некоторых смыслах он пронесся ужасающе быстро, но в целом и общем я бы не сказал, что весь учебный процесс прошел для меня на одном дыхании. Основные трудности, с которыми мне пришлось столкнуться, заключались непосредственно в специфике организационных моментов самого вуза, а не в сложности программы обучения. С последним у меня как раз-таки проблем никогда не было. К учебе как таковой я подходил легко и непринужденно, изначально разграничивая требующееся от меня на нужное, не очень нужное и не нужное совсем. Не знаю, как мне это удалось, но уже со второго семестра первого курса я научился рационально использовать свое свободное время. Зубрежку я презирал всеми своими чреслами, никогда не насиловал свой мозг абсолютно всем тем, что требовал от нас каждый преподаватель, уделяя внимание сугубо тому, что действительно достойно этого самого внимания. Что бы там кто ни говорил, но именно такая тактика всегда оказывалась выигрышной. Пока отдельные граждане проявляли запредельное рвение постигнуть азы медицины и не остаться при этом за бортом вуза, зазубривая учебные пособия главами, требуемый материал я брал исключительно пониманием, о чем ни разу за все годы университета не пожалел.
***
Теперь об организационной составляющей моего университета. При всем моем к нему глубочайшем уважении, многие элементы его специфики я подвергну далее критике. Я не ставлю цель опорочить чью-то репутацию и испортить бочку меда ложкой дегтя. Просто впечатлений от учебы в вузе накопилось много, как позитивных, так и негативных, и все они одномоментно решили найти свой выход.
Все 6 курсов я проучился в звании старосты группы. Так было первые 5 лет в неизменном составе людей, а потом еще год в составе группы анестезиолого-реаниматологической. Быть старостой в моем вузе хотел далеко не каждый. Пусть даже этот клубок дополнительных обязанностей и оплачивался в размере дополнительной половины минималки, но эта жалкая надбавка к и без того мизерной стипендии сих обязанностей не окупала даже близко. Чего только стоило постоянно отмечать отсутствующих на лекциях... Это на первый взгляд легко, а на самом деле староста вынужден тут метаться между двух огней: и своих сдавать с потрохами не хочется, и в то же время страх как не хочется быть уличенным в фальсификации данных при проведении проверки. Последние имели место довольно-таки часто и как всегда в самый неудобный на то момент. Более того, преподы имели привычку устраивать эдакие психологические атаки, мол, отмечайте - проверю, а в итоге никакой проверки не происходит. Поначалу старосты, не умудренные опытом, легко поддавались на такого рода "провокацию", но со временем люди научились видеть намерения многих преподов насквозь и обходить их "ловушки".
Система учебы в медицинском университете не подразумевает под собой возможность безболезненно пропустить энное количество часов занятий. В отличие от многих других вузов, там не было какого-то безопасного лимита прогулов, пропусков и т.п. Принцип белорусского медвуза (это походу их всех касается) такой: пропустил пару - отработай. Отработки там были и остаются до сих пор двух видов: бесплатные и платные. Бесплатная отработка пропущенной(-ых) пары(пар) возможна по уважительной причине. Заболел студент, к примеру, или еще что-то в таком роде... Допуск на бесплатное "погашение задолженности" выдают только при предоставлении документа, подтверждающего уважительную причину отсутствия. Если такого на руках не оказывается - ни о какой уважительной причине речи быть не может, и студент вынужден отрабатывать пропуски платно, пополняя этим самым университетскую казну. Надо сказать, что в моем вузе тарифы на отработки всегда во все его века отличались своей суровостью. Да и сами отработки, независимо от того, бесплатные они или платные, - это всегда трата уймы внеучебного времени, это всегда мозговынос, это всегда шанс при плохом стечении обстоятельств пойти на отработку повторно. Благо, срок действия каждого допуска иногда позволял закрыть возникшую прореху в посещениях не с первой попытки. Многое тут зависело от графика приема отработок кафедрами, то бишь от того, как часто отработки проводятся. Некоторые кафедры не утруждали себя частыми посиделками до позднего вечера с "отработчиками" - с ними на этой почве могли возникнуть серьезные проблемы.
***
Первые три курса в Гомельском медвузе объективно считаются наиболее трудными. На первых двух курсах жару задают анатомия, биохимия, гуманитарии и, как ни странно, физкультура (по крайней мере так было в годы моей учебы, как дела обстоят сейчас - тут уж ответить затрудняюсь). Анатомия - очень сложный раздел медицины сам по себе. Некоторые, не выдержав и первого его натиска, забирали документы и прекращали обучение в вузе. Другие, кое-как продержавшись до госэкзамена, его с треском проваливали. Кому-то посчастливилось пересдать, кому-то нет. По причине статуса экзамена, пересдавать его можно было лишь единожды - не пересдавшие его автоматически из рядов студентов выпадали.
Биохимия - горячий хит второго курса. Чтобы хоть приблизительно оценить масштаб сложности предмета, представьте себе школьный курс химии и возведите все это как минимум в четвертую степень. Биохимические премудрости даже в рамках университетских всегда отличались неимоверной сложностью и при этом всегда отказывались упаковываться в студенческий мозг. Для студента-второкурсника Гомельского медуниверситета биохимия становилась крайне трудно преодолимой преградой. Апофеоз сих трудностей приходился на госэкзамен, который с лояльностью никогда не ассоциировался даже близко. Написание многоступенчатых цепочек метаболизма какого-то определенного биологически значимого вещества без возможности пользования вспомогательными материалами - это еще полбеды. Теоретическая часть предмета ничем не уступала практической в плане запутанности и сложности. В общем, очень многие из нас хлебнули большую порцию горестей с этой биохимией. Я не стал тут исключением из общераспространенного правила: помню, раз по пять-шесть переписывал контрольные работы, по несколько раз пересдавал промежуточные зачеты... Ни один человек с моего курса не сдавал подобное с первого раза, а если где-то и проходили слухи об обратном, то все тут же ставили их под большое сомнение.
Гуманитарные науки, в большом количестве собранные воедино на кафедре общественно-гуманитарных наук - бич в основном для первокурсников. Тут все просто: кафедра считает себя пупом земли, их предметы ей же считаются самыми главными в вузе. По крайней мере, практика это доказывает. По поводу всяких историй Беларуси, этик, логик и прочих недопарамедицинских дисциплин на первом курсе так точно голова вынуждена болеть больше всего. Обязательное конспектирование лекций, регулярные ответы на парах, наличие энного минимума рефератов и т.д. и т.п. С последними, кстати говоря, всегда была особенно тщательная головомойка. Тамошние преподы очень въедливо читали эти рефераты и мастерски отфильтровывали настоящую работу от тупорылого копипаста из Интернетовских недр. Последнее подвергалось жесточайшей критике и затем отторгалось. В общем-то я сумел здесь "сломать систему". Когда в поле зрения попадает несколько Интернет-источников нужной информации, главное - с толком собрать самое нужное в один связный текст, состыковав между собой не вяжущиеся по смыслу абзацы, потом получившийся текст как следует проверить на предмет орфографии и пунктуации, а в самом конце сконструировать с миру по нитке более-менее адекватный список литературы и оформить реферат согласно местным требованиям. И только после всего этого можно быть практически полностью уверенным в том, что сей реферат удовлетворит изысканную натуру преподавателя-гуманитария. В мою бытность, жесткие требования для выхода на экзамены, несказанное обилие последних и непростой характер экзаменаторов превращали кафедру общественно-гуманитарных наук в эдакую терроризирующую молодую медицинскую студенческую поросль организацию внутри организации. Венцом свирепствования гуманитариев являлась философия, место для которой было четко определено на втором курсе. Вот там мозги кипели постоянно и грозились выкипеть наружу сквозь черепную коробку. "Судным периодом" становился день экзамена и пара-тройка дней непосредственно до него, когда все то "философствование", что было заключено в рамки вузовской программы, необходимо было заново перелопатить вдоль и поперек, дабы не подвергнуть прямому риску себя же. Вот что-что, а философия - это как раз тот единственный предмет в моем вузе, который обычным пониманием мне взять не удалось. Ее информация ассоциировалась у меня с аляповатым набором слов и фраз, а соединить все это воедино здравый смысл отказывался. Благо, кое-как я сумел сдать сей экзамен с первого раза. Пожалуй, именно он стал для меня самым трудным за все 6 лет университета...
Если гуманитарные науки еще хоть как-то можно отнести к разряду нужных для будущего медработника, то уж физкультуру пихать сюда же считаю делом абсурдным. Точнее, пихать именно ту физкультуру, которая в моем медвузе имела место на младших курсах. Ее роль в учебном процессе была явно преувеличена. Те же отработки всех до единого пропусков, нормативы, упражнения какие-то... Вот нет чтобы превратить сей предмет в способ отвлечься от учебных нагрузок, органично совместив это со спортивным компонентом... Все надо довести до гипертрофированного состояния, контролировать посещаемость, обязательно наматывать круги, сдавать бестолковые нормативы... Такое чувство, что в рамках физкультуры Гомельский медунивер заставляет студентов-младшекурсников вернуться в недавно прошедшие для них школьные годы. Никогда не видел и не вижу сейчас в этом никакого смысла. Ровным счетом как и не вижу смысла мурыжить студентов физкультурой аж до четвертого курса. Хорошо хоть кафедра к студентам постарше начинает проявлять заметную снисходительность, и, к примеру, на том же четвертом курсе есть все условия, чтобы иногда на физкультуру можно было и забить.
***
Сугубо для меня второй курс выдался достаточно продуктивным на разного рода события. Наиболее запоминающееся из них - поездка в Берлин. Попал я туда благодаря научно-исследовательской работе по общей и биоорганической химии, которую я + еще три человека написали по ходу еще первого курса. После ряда публикаций этой работы в нескольких местных научных сборниках наш дружный научный "тандем" решил подать тезисы на международную Берлинскую студенческую конференцию. Как оказалось, не зря: пришло приглашение. Один из авторов выступает в качестве докладчика, остальные приглашены в качестве "группы поддержки". Докладывать было поручено не мне, и такой расклад дел меня в общем-то устроил. Фактически от меня в качестве пассивного участника на конференции ничего и не требовалось, зато предоставилась уникальная возможность в течение целых пяти дней с головой окунуться в самую настоящую западноевропейскую жизнь безо всяких сопутствующих обязательств. Поездку эту я наверняка запомню на всю свою оставшуюся жизнь. Такую порцию позитива посреди непролазных университетских будней не каждому уготовано получить. Конечно, за все надо платить - поездка обошлась в довольно кругленькую сумму, поскольку никто даже изначально не собирался компенсировать переезды и проживание. Все это прекрасно понимали, но в то же время никто из приглашенных от поездки не отказался. Правда, по приезду обратно меня и других участников той конференции ждал очень не приятный "сюрприз". Деканат нас всех злостно "пробросил" в плане отработок пропущенных пар. Лично у меня ушло почти два месяца на то, чтобы закрыть все пропуски и выбраться из числа должников. Сколько мы все ни возмущались - ни у кого из администрации ни один мускул не дрогнул для того, чтобы хоть как-то облегчить наши отработки...
***
Третий курс в Гомельском медунивере - это не только зенит непростой учебы. Это - по-настоящему переломный год для тамошнего студента. Это - переход от изучения наук теоретических к постижению азов наук клинических. Практика показала, что этот переход сам по себе далеко не так прост, как это может показаться. Самым грозным предметом на этом курсе выступает пропедевтика внутренних болезней. Новый материал, значительная доля практической составляющей, строгие порядки кафедры, у руля которой еще до моего нахождения на третьем курсе долгое время находился очень строгий и очень принципиальный заведующий. Вокруг него в среде младших курсов ходили и ходят многочисленные страшные легенды. Его боялись и боятся, его презирают и одновременно уважают. А итоговый экзамен по пропедевтике внутренних болезней у большинства ассоциировался и ассоциируется с пыткой в застенках гестапо. Лично я о великом и ужасном заведующем той кафедры отдаленно знал еще до начала своей учебы в университете, а когда настало время столкнуться с ним фактически лоб-в-лоб, то по воле судьбы моя группа вплоть до самого экзамена с ним особо и не пересекалась. Два семестра пары проводили другие преподы, на промежуточных зачетах с участием моей группы завкафа по тем или иным причинам не было. Даже итоговая сдача практических навыков и та прошла без него, хотя всегда каждого студента заведующий "испытывал на профпригодность" сам. Нас же спасли госэкзамены у старшекурсников - в наш "день Х" великий и ужасный почему-то решил потрясти именно их. Правда, на этом череда расхождения путей-дорожек прекратилась. Экзамен я сдавал именно завкафу. Хороший билет в сочетании с невозмутимостью меня не подвели - из затяжной борьбы беззащитного студента с могущественным заведующим победителем вышел именно я.
***
Окончание третьего курса ознаменовало собой начало эры практик. Сначала сестринская, потом после пятого курса - врачебная. Каждая длилась месяц, и это была ощутимо новая разновидность деятельности. Никакой теории, сплошь и повсюду - осязаемая практика, новизна которой поначалу завораживала. Желание как можно лучше и быстрее овладеть всеми требуемыми практическими навыками пошло только на пользу. И самое главное: медперсонал попался адекватный, за что Гомельскому кардиодиспансеру большущее спасибо. Объяснить, почему именно это самое главное, не составит особого труда. Для овладения каким-то практическим навыком необходимо выполнять его самому. Если медперсонал с пониманием к этому относится и позволяет неопытным студенческим рукам заниматься нужным делом, эти руки в скором времени из неопытных так или иначе превратятся в умелые, а если при этом всем есть и желание, то в золотые...
Так или иначе, но в одинаковой мере и сестринская, и врачебная практики зря для меня не прошли. А все могло быть тут совсем иначе, выбери я какую-нибудь другую больницу для "практикования"...
***
Как только третий курс после успешно сданных экзаменов и практики преобразовался в четвертый, начинается эра своеобразной "оттепели". Учиться становится ощутимо проще. Занятия на клинических базах - это во многом антипод таковым в университетских корпусах. В воздухе начинает витать совершенно другая атмосфера: пусть информации нужно усвоить центнеры и тонны, зато теперь студента-четверокурсника уже перестают воспринимать как несмышленых желторотых детишек. Такое отношение очень позитивно влияет на учебный процесс в целом. Нет такого морального прессинга, как раньше; цикловая система занятий гораздо удобнее постоянных перебежек с пары на пару с таким же постоянным страхом куда-то опоздать и схлопотать отработку от какого-либо сурового препода... В общем, с наступлением четвертого курса я постепенно начал ощущать все неоспоримые преимущества второй фазы учебы в медунивере. И чем старше курс, тем эти преимущества становились отчетливее и отчетливее. Не обходилось, конечно, и без тех предметов, экзамены по которым омрачали настроение очень многим. Наиболее страшными были топографическая анатомия, внутренние болезни образца 4-го курса, а также акушерство вместе с гинекологией.
Топографическая анатомия (она же топка) - анатомия образца первых полутора курсов, но с одной существеннейшей разницей. Если обычная анатомия изучает составляющие человека по системам изолированно, то в топке все иначе. Например, есть какая-то область тела человека. Пусть это будет шея. И там следует детально изучить ход всех мышц, сосудов, нервов, их расположение по отношению к костям и т.д. Это на самом деле очень сложно и для восприятия, и для запоминания. Мало у кого получалось в точности воспроизводить требуемое на обычных занятиях, а когда не за горами экзамен - нервы у всех нас напрягались до предела. Сданный на положительную оценку экзамен по топке - это своего рода билетик в дальнейшую радужную и беззаботную жизнь студента-медика старших курсов. И это не невесть откуда взятое убеждение - так оно в общем-то есть на самом деле...
С акушерством и гинекологией я мог бы быть связан гораздо теснее и гораздо на более продолжительное время, чем им отводилось на 4 и 5 курсах соответственно. Поначалу эти разделы медицины мне действительно нравились. Я всерьез подумывал о том, чтобы связать свою практическую работу именно с ними. Однако когда пришел час гинекологии, мои желания и предпочтения относительно своей будущей специальности вынуждены были подвергнуться кардинальному пересмотру. Спасибо здесь скажу тогдашней преподше по данному предмету. Эта женщина бальзаковского возраста со всеми признаками дефицита внимания со стороны сильного пола питала к нему же нечто вроде тяги и ненависти одновременно. Она не скупилась на различного рода словесные гадости в адрес мужского населения, считала нормой жизни прелюдно кого-нибудь унизить, над кем-нибудь поглумиться. Желчи у той тетеньки было хоть отбавляй, и вкушать ее мне не доставляло абсолютно никакого удовольствия. Занятия по гинекологии проходили в общем-то однотипно: сначала небольшая проверочная работка по заданному материалу, которая благополучно списывалась с лежащего на коленках учебного пособия; затем народ разбредался по отделению под шефство местных врачей, а уж под занавес отведенного на пару времени следовала традиционная порция "критики" от остервенелого препода в юбке. Поначалу многие, в том числе и я, обижались на это все, потом как-то проще стали относиться и просто посмеивались с этого потока словесных изъязвлений. Смех-смехом, но после нескольких таких занятий мной был сделан вывод, что с акушерством и гинекологией я явно поспешил. Как назло, времени на раздумья оставалось тогда мало - буквально через пару месяцев надо было подавать заявления на субординатуру. К счастью, я быстро сориентировался на образовавшемся "распутье" и вовремя решил идти в анестезиологию и реанимацию. Как бы то ни было, если даже сейчас у меня не пропало желание работать в этой сфере, то вряд ли мой тогдашний выбор оказался неверным.
***
Шестой курс, как и подобает последнему году учебы в вузе, - это начало поистине прекрасной и вольготной жизни. Это тот год, когда получение максимальных доз удовольствия и позитива становится необходимостью, а не опцией. Если что-то будет в это время упущено - вряд ли удастся наверстать это "что-то" позже. Зрелое студенчество, очищенное от многих связанных с ним забот и обогащенное свободным от университета временем, - своего рода награда за уже пройденные пять курсов, пять самых настоящих "кругов ада"...
Последний мой год в качестве студента-медика прошел для меня легко и непринужденно, фактически на одном дыхании. Конечно, очень волнительным моментом стало распределение по будущим местам работы. Сначала пришлось подержать пальцы крестиком за предварительное распределение, а еще через месяц - за окончательное. В целом и общем, результаты этих двух мероприятий устроили практически всех, платников - всех без исключения.
Я оглянуться не успел, как пришла пора сдавать выпускные госэкзамены, за которыми всеми цветами радуги переливалась новая жизнь в виде интернатуры, а потом и полноценной работы по месту распределения. К университетским финальным госэкзаменам я подошел чересчур ответственно. Доминировало желание не ударить под конец лицом в грязь и окончить вуз на мажорной ноте. Но, как оно в итоге оказалось, не особо-то и нужно было на этих госах напрягаться: экзаменаторы каждого из нас знали как облупленного, знали то, кто чего на самом деле достоин. Как следствие, все "отстрелялись" с поразительной предсказуемостью. Дальше - сплошь увеселения: последний сданный госэкзамен, выпускной... Чем не веские поводы поднять бокал-другой?))
Настроение: 100%
AIMP: Guns N' Roses - November rain
"Это кайф учиться в меде..." (С)
Признаюсь честно: название третьей части моего объемистого повествования о себе любимом самым наглым образом скопировано с "Моих Университетов" Максима Горького. Более подходящего названия для очередной части своих "мемуаров" мне просто в голову не пришло. А как еще наиболее точно можно охарактеризовать те 6 лет моей жизни, которые мной же были отданы учебе в медицинском вузе?..
В предыдущей части я слегка затронул то, как именно я поступал в вуз. Сейчас остановлюсь на этом более подробно, поскольку и здесь не обошлось без определенных нюансов, больше меня разочаровавших, чем наоборот. Во-первых, система централизованного тестирования при проведении вступительной кампании в вузы на момент моего окончания школы представляла собой еще не совсем обкатанный способ проверки знаний абитуриентов. Некоторым это сыграло на руку, но гораздо большее количество поступающих оказалось в ощутимом проигрыше. Судьбоносные вердикты выносила бездушная ЭВМ со всеми отсюда вытекающими шероховатостями. Поскольку проверяющий компьютер был очень привередлив к оформлению бланков тестирования, многие пали жертвами своей же неаккуратности. Кривоватый крестик, поставленный даже в клеточке с правильным вариантом ответа, компьютером расценивался как непонятный символ, и вопрос автоматически становился отвеченным неверно. Жесткие требования были даже к типу ручки, которой заполнялся бланк ответов: единственно допустимым вариантом являлась гелевая. Если в ход пойдет любая другая - тест уже изначально можно считать не пройденным. Все эти организационные жесткие требования ощутимо снижали объективность знаний тех, кто реально готовился к поступлению, а не пинал воздух чем придется... Хотя именно последней категории лиц на тестах бывало что и везло, причем очень сильно везло. Когда человек приходит тестироваться по той дисциплине, в которой он дуб-дубом, бланк ответов становится идентичным лотерее, в которой выигрыш определяется зачеркиванием счастливых чисел. В случае тестов счастливыми становятся зачеркнутые клеточки с правильными ответами. Везучие товарищи методом ненаучного тыка могут вполне угадать нужные клеточки и, аккуратно поставив в них крестики, набрать такие же баллы, как у тех, кто заполнял бланк с научно-обстоятельным подходом.
В общем, непростое и непредсказуемое испытание представляли собой тогда эти тесты. Однако, лично мне удалось пройти через эти огонь, воду и медные трубы и поступить-таки в медицинский вуз. Правда, несмотря на запас баллов, меня все же немного подвел русский язык. Даже не столько он, сколько мое согласие пойти на повторное тестирование ради журавля в небе, имея уже жирную синицу в руках. У меня были как минимум все тузы в рукаве: я мог спокойно написать в школе изложение, получить там высший балл за него и этим самым обеспечить себе золотую медаль. Но по настоянию своих ненаглядных родителей вместо этого я пошел во второй раз на тесты и благополучно прошляпил все на свете. Имея сертификат с оценкой "8" не нужно было идти испытывать судьбу во второй раз в надежде посягнуть на более высокую оценку. Результат оказался самым обидным: до девяти не хватило буквально одного балла. Зря потраченные невесть куда усилия, упущенная золотая медаль - от всего этого я испытал что-то вроде шока. Даже обидеться ни на кого не смог толком, ибо такого разочарования я еще доселе не испытывал ни разу. Это только потом ко мне пришло осознание того, что реальная оценка моим школьным успехам была запорота моей же родней. Я, конечно, при первой на то возможности при своих родителях постоянно вспоминаю этот случай, когда где-то мне нужно привести пример их неправоты, но вот обижаться на них смысла по крайней мере сейчас я не вижу никакого, ибо что уже случилось, того уже не изменить...
***
Как бы то ни было, но в вуз я поступил с первого раза и очень даже легко. Многие тогда сильно упрекали меня в излишней самоуверенности, но всеми своими флюидами я чувствовал, что все мои усилия, отданные на подготовку в 11 классе, просто обязаны себя оправдать. Так оно в итоге и получилось: 1 сентября 2004 года я пополнил ряды студентов Гомельского медицинского университета. Радость по данному поводу у меня была исключительная, еще более исключительной была гордость за самого себя, мол, да, я сделал это, и моя многолетняя мечта стать врачом уже совсем близка к своему осуществлению. Как оно оказалось, 6 лет учебы в вузе - это достаточно большой срок. В некоторых смыслах он пронесся ужасающе быстро, но в целом и общем я бы не сказал, что весь учебный процесс прошел для меня на одном дыхании. Основные трудности, с которыми мне пришлось столкнуться, заключались непосредственно в специфике организационных моментов самого вуза, а не в сложности программы обучения. С последним у меня как раз-таки проблем никогда не было. К учебе как таковой я подходил легко и непринужденно, изначально разграничивая требующееся от меня на нужное, не очень нужное и не нужное совсем. Не знаю, как мне это удалось, но уже со второго семестра первого курса я научился рационально использовать свое свободное время. Зубрежку я презирал всеми своими чреслами, никогда не насиловал свой мозг абсолютно всем тем, что требовал от нас каждый преподаватель, уделяя внимание сугубо тому, что действительно достойно этого самого внимания. Что бы там кто ни говорил, но именно такая тактика всегда оказывалась выигрышной. Пока отдельные граждане проявляли запредельное рвение постигнуть азы медицины и не остаться при этом за бортом вуза, зазубривая учебные пособия главами, требуемый материал я брал исключительно пониманием, о чем ни разу за все годы университета не пожалел.
***
Теперь об организационной составляющей моего университета. При всем моем к нему глубочайшем уважении, многие элементы его специфики я подвергну далее критике. Я не ставлю цель опорочить чью-то репутацию и испортить бочку меда ложкой дегтя. Просто впечатлений от учебы в вузе накопилось много, как позитивных, так и негативных, и все они одномоментно решили найти свой выход.
Все 6 курсов я проучился в звании старосты группы. Так было первые 5 лет в неизменном составе людей, а потом еще год в составе группы анестезиолого-реаниматологической. Быть старостой в моем вузе хотел далеко не каждый. Пусть даже этот клубок дополнительных обязанностей и оплачивался в размере дополнительной половины минималки, но эта жалкая надбавка к и без того мизерной стипендии сих обязанностей не окупала даже близко. Чего только стоило постоянно отмечать отсутствующих на лекциях... Это на первый взгляд легко, а на самом деле староста вынужден тут метаться между двух огней: и своих сдавать с потрохами не хочется, и в то же время страх как не хочется быть уличенным в фальсификации данных при проведении проверки. Последние имели место довольно-таки часто и как всегда в самый неудобный на то момент. Более того, преподы имели привычку устраивать эдакие психологические атаки, мол, отмечайте - проверю, а в итоге никакой проверки не происходит. Поначалу старосты, не умудренные опытом, легко поддавались на такого рода "провокацию", но со временем люди научились видеть намерения многих преподов насквозь и обходить их "ловушки".
Система учебы в медицинском университете не подразумевает под собой возможность безболезненно пропустить энное количество часов занятий. В отличие от многих других вузов, там не было какого-то безопасного лимита прогулов, пропусков и т.п. Принцип белорусского медвуза (это походу их всех касается) такой: пропустил пару - отработай. Отработки там были и остаются до сих пор двух видов: бесплатные и платные. Бесплатная отработка пропущенной(-ых) пары(пар) возможна по уважительной причине. Заболел студент, к примеру, или еще что-то в таком роде... Допуск на бесплатное "погашение задолженности" выдают только при предоставлении документа, подтверждающего уважительную причину отсутствия. Если такого на руках не оказывается - ни о какой уважительной причине речи быть не может, и студент вынужден отрабатывать пропуски платно, пополняя этим самым университетскую казну. Надо сказать, что в моем вузе тарифы на отработки всегда во все его века отличались своей суровостью. Да и сами отработки, независимо от того, бесплатные они или платные, - это всегда трата уймы внеучебного времени, это всегда мозговынос, это всегда шанс при плохом стечении обстоятельств пойти на отработку повторно. Благо, срок действия каждого допуска иногда позволял закрыть возникшую прореху в посещениях не с первой попытки. Многое тут зависело от графика приема отработок кафедрами, то бишь от того, как часто отработки проводятся. Некоторые кафедры не утруждали себя частыми посиделками до позднего вечера с "отработчиками" - с ними на этой почве могли возникнуть серьезные проблемы.
***
Первые три курса в Гомельском медвузе объективно считаются наиболее трудными. На первых двух курсах жару задают анатомия, биохимия, гуманитарии и, как ни странно, физкультура (по крайней мере так было в годы моей учебы, как дела обстоят сейчас - тут уж ответить затрудняюсь). Анатомия - очень сложный раздел медицины сам по себе. Некоторые, не выдержав и первого его натиска, забирали документы и прекращали обучение в вузе. Другие, кое-как продержавшись до госэкзамена, его с треском проваливали. Кому-то посчастливилось пересдать, кому-то нет. По причине статуса экзамена, пересдавать его можно было лишь единожды - не пересдавшие его автоматически из рядов студентов выпадали.
Биохимия - горячий хит второго курса. Чтобы хоть приблизительно оценить масштаб сложности предмета, представьте себе школьный курс химии и возведите все это как минимум в четвертую степень. Биохимические премудрости даже в рамках университетских всегда отличались неимоверной сложностью и при этом всегда отказывались упаковываться в студенческий мозг. Для студента-второкурсника Гомельского медуниверситета биохимия становилась крайне трудно преодолимой преградой. Апофеоз сих трудностей приходился на госэкзамен, который с лояльностью никогда не ассоциировался даже близко. Написание многоступенчатых цепочек метаболизма какого-то определенного биологически значимого вещества без возможности пользования вспомогательными материалами - это еще полбеды. Теоретическая часть предмета ничем не уступала практической в плане запутанности и сложности. В общем, очень многие из нас хлебнули большую порцию горестей с этой биохимией. Я не стал тут исключением из общераспространенного правила: помню, раз по пять-шесть переписывал контрольные работы, по несколько раз пересдавал промежуточные зачеты... Ни один человек с моего курса не сдавал подобное с первого раза, а если где-то и проходили слухи об обратном, то все тут же ставили их под большое сомнение.
Гуманитарные науки, в большом количестве собранные воедино на кафедре общественно-гуманитарных наук - бич в основном для первокурсников. Тут все просто: кафедра считает себя пупом земли, их предметы ей же считаются самыми главными в вузе. По крайней мере, практика это доказывает. По поводу всяких историй Беларуси, этик, логик и прочих недопарамедицинских дисциплин на первом курсе так точно голова вынуждена болеть больше всего. Обязательное конспектирование лекций, регулярные ответы на парах, наличие энного минимума рефератов и т.д. и т.п. С последними, кстати говоря, всегда была особенно тщательная головомойка. Тамошние преподы очень въедливо читали эти рефераты и мастерски отфильтровывали настоящую работу от тупорылого копипаста из Интернетовских недр. Последнее подвергалось жесточайшей критике и затем отторгалось. В общем-то я сумел здесь "сломать систему". Когда в поле зрения попадает несколько Интернет-источников нужной информации, главное - с толком собрать самое нужное в один связный текст, состыковав между собой не вяжущиеся по смыслу абзацы, потом получившийся текст как следует проверить на предмет орфографии и пунктуации, а в самом конце сконструировать с миру по нитке более-менее адекватный список литературы и оформить реферат согласно местным требованиям. И только после всего этого можно быть практически полностью уверенным в том, что сей реферат удовлетворит изысканную натуру преподавателя-гуманитария. В мою бытность, жесткие требования для выхода на экзамены, несказанное обилие последних и непростой характер экзаменаторов превращали кафедру общественно-гуманитарных наук в эдакую терроризирующую молодую медицинскую студенческую поросль организацию внутри организации. Венцом свирепствования гуманитариев являлась философия, место для которой было четко определено на втором курсе. Вот там мозги кипели постоянно и грозились выкипеть наружу сквозь черепную коробку. "Судным периодом" становился день экзамена и пара-тройка дней непосредственно до него, когда все то "философствование", что было заключено в рамки вузовской программы, необходимо было заново перелопатить вдоль и поперек, дабы не подвергнуть прямому риску себя же. Вот что-что, а философия - это как раз тот единственный предмет в моем вузе, который обычным пониманием мне взять не удалось. Ее информация ассоциировалась у меня с аляповатым набором слов и фраз, а соединить все это воедино здравый смысл отказывался. Благо, кое-как я сумел сдать сей экзамен с первого раза. Пожалуй, именно он стал для меня самым трудным за все 6 лет университета...
Если гуманитарные науки еще хоть как-то можно отнести к разряду нужных для будущего медработника, то уж физкультуру пихать сюда же считаю делом абсурдным. Точнее, пихать именно ту физкультуру, которая в моем медвузе имела место на младших курсах. Ее роль в учебном процессе была явно преувеличена. Те же отработки всех до единого пропусков, нормативы, упражнения какие-то... Вот нет чтобы превратить сей предмет в способ отвлечься от учебных нагрузок, органично совместив это со спортивным компонентом... Все надо довести до гипертрофированного состояния, контролировать посещаемость, обязательно наматывать круги, сдавать бестолковые нормативы... Такое чувство, что в рамках физкультуры Гомельский медунивер заставляет студентов-младшекурсников вернуться в недавно прошедшие для них школьные годы. Никогда не видел и не вижу сейчас в этом никакого смысла. Ровным счетом как и не вижу смысла мурыжить студентов физкультурой аж до четвертого курса. Хорошо хоть кафедра к студентам постарше начинает проявлять заметную снисходительность, и, к примеру, на том же четвертом курсе есть все условия, чтобы иногда на физкультуру можно было и забить.
***
Сугубо для меня второй курс выдался достаточно продуктивным на разного рода события. Наиболее запоминающееся из них - поездка в Берлин. Попал я туда благодаря научно-исследовательской работе по общей и биоорганической химии, которую я + еще три человека написали по ходу еще первого курса. После ряда публикаций этой работы в нескольких местных научных сборниках наш дружный научный "тандем" решил подать тезисы на международную Берлинскую студенческую конференцию. Как оказалось, не зря: пришло приглашение. Один из авторов выступает в качестве докладчика, остальные приглашены в качестве "группы поддержки". Докладывать было поручено не мне, и такой расклад дел меня в общем-то устроил. Фактически от меня в качестве пассивного участника на конференции ничего и не требовалось, зато предоставилась уникальная возможность в течение целых пяти дней с головой окунуться в самую настоящую западноевропейскую жизнь безо всяких сопутствующих обязательств. Поездку эту я наверняка запомню на всю свою оставшуюся жизнь. Такую порцию позитива посреди непролазных университетских будней не каждому уготовано получить. Конечно, за все надо платить - поездка обошлась в довольно кругленькую сумму, поскольку никто даже изначально не собирался компенсировать переезды и проживание. Все это прекрасно понимали, но в то же время никто из приглашенных от поездки не отказался. Правда, по приезду обратно меня и других участников той конференции ждал очень не приятный "сюрприз". Деканат нас всех злостно "пробросил" в плане отработок пропущенных пар. Лично у меня ушло почти два месяца на то, чтобы закрыть все пропуски и выбраться из числа должников. Сколько мы все ни возмущались - ни у кого из администрации ни один мускул не дрогнул для того, чтобы хоть как-то облегчить наши отработки...
***
Третий курс в Гомельском медунивере - это не только зенит непростой учебы. Это - по-настоящему переломный год для тамошнего студента. Это - переход от изучения наук теоретических к постижению азов наук клинических. Практика показала, что этот переход сам по себе далеко не так прост, как это может показаться. Самым грозным предметом на этом курсе выступает пропедевтика внутренних болезней. Новый материал, значительная доля практической составляющей, строгие порядки кафедры, у руля которой еще до моего нахождения на третьем курсе долгое время находился очень строгий и очень принципиальный заведующий. Вокруг него в среде младших курсов ходили и ходят многочисленные страшные легенды. Его боялись и боятся, его презирают и одновременно уважают. А итоговый экзамен по пропедевтике внутренних болезней у большинства ассоциировался и ассоциируется с пыткой в застенках гестапо. Лично я о великом и ужасном заведующем той кафедры отдаленно знал еще до начала своей учебы в университете, а когда настало время столкнуться с ним фактически лоб-в-лоб, то по воле судьбы моя группа вплоть до самого экзамена с ним особо и не пересекалась. Два семестра пары проводили другие преподы, на промежуточных зачетах с участием моей группы завкафа по тем или иным причинам не было. Даже итоговая сдача практических навыков и та прошла без него, хотя всегда каждого студента заведующий "испытывал на профпригодность" сам. Нас же спасли госэкзамены у старшекурсников - в наш "день Х" великий и ужасный почему-то решил потрясти именно их. Правда, на этом череда расхождения путей-дорожек прекратилась. Экзамен я сдавал именно завкафу. Хороший билет в сочетании с невозмутимостью меня не подвели - из затяжной борьбы беззащитного студента с могущественным заведующим победителем вышел именно я.
***
Окончание третьего курса ознаменовало собой начало эры практик. Сначала сестринская, потом после пятого курса - врачебная. Каждая длилась месяц, и это была ощутимо новая разновидность деятельности. Никакой теории, сплошь и повсюду - осязаемая практика, новизна которой поначалу завораживала. Желание как можно лучше и быстрее овладеть всеми требуемыми практическими навыками пошло только на пользу. И самое главное: медперсонал попался адекватный, за что Гомельскому кардиодиспансеру большущее спасибо. Объяснить, почему именно это самое главное, не составит особого труда. Для овладения каким-то практическим навыком необходимо выполнять его самому. Если медперсонал с пониманием к этому относится и позволяет неопытным студенческим рукам заниматься нужным делом, эти руки в скором времени из неопытных так или иначе превратятся в умелые, а если при этом всем есть и желание, то в золотые...
Так или иначе, но в одинаковой мере и сестринская, и врачебная практики зря для меня не прошли. А все могло быть тут совсем иначе, выбери я какую-нибудь другую больницу для "практикования"...
***
Как только третий курс после успешно сданных экзаменов и практики преобразовался в четвертый, начинается эра своеобразной "оттепели". Учиться становится ощутимо проще. Занятия на клинических базах - это во многом антипод таковым в университетских корпусах. В воздухе начинает витать совершенно другая атмосфера: пусть информации нужно усвоить центнеры и тонны, зато теперь студента-четверокурсника уже перестают воспринимать как несмышленых желторотых детишек. Такое отношение очень позитивно влияет на учебный процесс в целом. Нет такого морального прессинга, как раньше; цикловая система занятий гораздо удобнее постоянных перебежек с пары на пару с таким же постоянным страхом куда-то опоздать и схлопотать отработку от какого-либо сурового препода... В общем, с наступлением четвертого курса я постепенно начал ощущать все неоспоримые преимущества второй фазы учебы в медунивере. И чем старше курс, тем эти преимущества становились отчетливее и отчетливее. Не обходилось, конечно, и без тех предметов, экзамены по которым омрачали настроение очень многим. Наиболее страшными были топографическая анатомия, внутренние болезни образца 4-го курса, а также акушерство вместе с гинекологией.
Топографическая анатомия (она же топка) - анатомия образца первых полутора курсов, но с одной существеннейшей разницей. Если обычная анатомия изучает составляющие человека по системам изолированно, то в топке все иначе. Например, есть какая-то область тела человека. Пусть это будет шея. И там следует детально изучить ход всех мышц, сосудов, нервов, их расположение по отношению к костям и т.д. Это на самом деле очень сложно и для восприятия, и для запоминания. Мало у кого получалось в точности воспроизводить требуемое на обычных занятиях, а когда не за горами экзамен - нервы у всех нас напрягались до предела. Сданный на положительную оценку экзамен по топке - это своего рода билетик в дальнейшую радужную и беззаботную жизнь студента-медика старших курсов. И это не невесть откуда взятое убеждение - так оно в общем-то есть на самом деле...
С акушерством и гинекологией я мог бы быть связан гораздо теснее и гораздо на более продолжительное время, чем им отводилось на 4 и 5 курсах соответственно. Поначалу эти разделы медицины мне действительно нравились. Я всерьез подумывал о том, чтобы связать свою практическую работу именно с ними. Однако когда пришел час гинекологии, мои желания и предпочтения относительно своей будущей специальности вынуждены были подвергнуться кардинальному пересмотру. Спасибо здесь скажу тогдашней преподше по данному предмету. Эта женщина бальзаковского возраста со всеми признаками дефицита внимания со стороны сильного пола питала к нему же нечто вроде тяги и ненависти одновременно. Она не скупилась на различного рода словесные гадости в адрес мужского населения, считала нормой жизни прелюдно кого-нибудь унизить, над кем-нибудь поглумиться. Желчи у той тетеньки было хоть отбавляй, и вкушать ее мне не доставляло абсолютно никакого удовольствия. Занятия по гинекологии проходили в общем-то однотипно: сначала небольшая проверочная работка по заданному материалу, которая благополучно списывалась с лежащего на коленках учебного пособия; затем народ разбредался по отделению под шефство местных врачей, а уж под занавес отведенного на пару времени следовала традиционная порция "критики" от остервенелого препода в юбке. Поначалу многие, в том числе и я, обижались на это все, потом как-то проще стали относиться и просто посмеивались с этого потока словесных изъязвлений. Смех-смехом, но после нескольких таких занятий мной был сделан вывод, что с акушерством и гинекологией я явно поспешил. Как назло, времени на раздумья оставалось тогда мало - буквально через пару месяцев надо было подавать заявления на субординатуру. К счастью, я быстро сориентировался на образовавшемся "распутье" и вовремя решил идти в анестезиологию и реанимацию. Как бы то ни было, если даже сейчас у меня не пропало желание работать в этой сфере, то вряд ли мой тогдашний выбор оказался неверным.
***
Шестой курс, как и подобает последнему году учебы в вузе, - это начало поистине прекрасной и вольготной жизни. Это тот год, когда получение максимальных доз удовольствия и позитива становится необходимостью, а не опцией. Если что-то будет в это время упущено - вряд ли удастся наверстать это "что-то" позже. Зрелое студенчество, очищенное от многих связанных с ним забот и обогащенное свободным от университета временем, - своего рода награда за уже пройденные пять курсов, пять самых настоящих "кругов ада"...
Последний мой год в качестве студента-медика прошел для меня легко и непринужденно, фактически на одном дыхании. Конечно, очень волнительным моментом стало распределение по будущим местам работы. Сначала пришлось подержать пальцы крестиком за предварительное распределение, а еще через месяц - за окончательное. В целом и общем, результаты этих двух мероприятий устроили практически всех, платников - всех без исключения.
Я оглянуться не успел, как пришла пора сдавать выпускные госэкзамены, за которыми всеми цветами радуги переливалась новая жизнь в виде интернатуры, а потом и полноценной работы по месту распределения. К университетским финальным госэкзаменам я подошел чересчур ответственно. Доминировало желание не ударить под конец лицом в грязь и окончить вуз на мажорной ноте. Но, как оно в итоге оказалось, не особо-то и нужно было на этих госах напрягаться: экзаменаторы каждого из нас знали как облупленного, знали то, кто чего на самом деле достоин. Как следствие, все "отстрелялись" с поразительной предсказуемостью. Дальше - сплошь увеселения: последний сданный госэкзамен, выпускной... Чем не веские поводы поднять бокал-другой?))
Настроение: 100%
AIMP: Guns N' Roses - November rain
воскресенье, 23 октября 2011 г.
Мысль 117: "Ностальжи. Часть 2"
НОСТАЛЬЖИ. ЧАСТЬ 2. ЗДРАВСТВУЙ, ШКОЛОЛО!
Те события 1993 года, что коснулись меня самым прямым образом, объясняют один факт: в школу я пошел не в 6 лет, а в 7. В 1992 году я со своими родителями жил еще на Дальнем Востоке, а отдавать меня в местную школу мать с отцом меня не захотели, поскольку на тот момент они уже явно планировали раз и навсегда покинуть те места, где прошло все мое раннее детство. Уже успевшая произойти и еще не окончившаяся в те годы цепочка серьезнейших перемен на российской политической арене недвусмысленно говорила о том, что даже призрачных перспектив на полноценную жизнь в Большой Картели уже не осталось - люди семьями поспешили оттуда уехать. Все те, кого мне тогда мало-мальски посчастливилось знать, раскидало в итоге по самым разным уголкам планеты, и с этими людьми все контакты были потеряны на долгие годы.
С 1993 года вся моя самая близкая родня сконцентрировалась в Гомеле. Новоиспеченным жителям такой же новоиспеченной Республики Беларусь, так же, как и ее аборигенам, в те годы жилось не сказать чтобы совсем уж хорошо. Обретя независимость и отправившись в свободное плавание, белорусский "корабль" не выделялся своей непотопляемостью. Сказалась очень тесная экономическая взаимосвязь БССР с остальными составляющими Советского Союза - фундамент для построения отдельно взятой единицы на политической карте мира оказался крайне не надежным. БССР в годы существования СССР хоть и считалась одним из наиболее преуспевающих в плане условий жизни краев, однако когда белорусская территория обрела полную самостоятельность, на поверхность всплыло много очень удручающих обстоятельств. Белорусские земли хоть и богаты на некоторые природные ресурсы, но, допустим, топливом их недра не изобилуют. Этого не было заметно ровно до тех пор, пока СССР не приказал долго жить. До этого момента топливный вопрос проблемой не являлся, и решался он целиком и полностью благодаря российским северным и уральским огромнейшим нефтяным месторождениям. Как только наступила эпоха самостоятельности, каждый стал сам за себя - своих природных топливных богатств у Беларуси оказалось гораздо меньше необходимого минимума.
Явная неразбериха в те годы царила и в экономике. Республике Беларусь, как суверенному государству, была необходима своя валюта. Первые годы независимости люди фактически не знали, чем расплачиваться за предлагаемые товары и услуги. Энное время существовала талонная система, потом ей на смену пришли белорусские бумажные "белочки", "зайчики", "бобры", "волки", "рыси", "лоси", "медведи" и, конечно же, "зубры" (50 копеек, 1, 3, 5, 10, 25, 50 и 100 рублей соответственно). Эта валюта оказалась мало чем подкрепленной, и ее платежеспособность стремительно и перманентно снижалась. За пару лет эти деньги по своей стоимости стали сопоставимыми со стоимостью обычных бумажных фантиков...
Впрочем, оставляю в покое денежно-политические вопросы и приступаю непосредственно к рассказу о своих школьных годах.
Тот день, когда я пошел "первый раз в первый класс" я и сейчас помню более-менее хорошо. Чтобы поведать о специфике своей первой школы, мне придется сначала зайти несколько издалека. Еще с советских времен долгом каждого родителя считалось отдать свое чадо в наиболее престижную школу. Мол, только там ему дадут полноценное среднее образование и только там из дошколенка за 11 лет (до 1984 года в школе учились 10 лет) гарантированно получится настоящий человек. Этот принцип пережил советскую эпоху и имеет свое достаточно широкое распространение даже в наши дни. Следуя именно ему мои родители безо всяких раздумий определили меня в школу с уклоном на английский язык. Знание последнего считалось тогда предметом особой гордости и престижа. Однако, попасть в такую непростую школу бы дано отнюдь не каждому. Во-первых, желающих было очень много; во-вторых, кандидат на получение не стандартного среднего образования должен был пройти все этапы непростого собеседования. Вот тут и осуществлялась фильтрация всех претендентов: достойные зачислялись в ряды счастливцев, а не прошедшие отбор вынуждены были учиться в базовой общеобразовательной школе.
Надо сказать, я оказался довольно-таки мозговитым ребенком. Многое схватывал буквально "на лету". В три года я уже умел читать несложные тексты, в 5 лет владел азами чистописания. Поэтому я с легкостью прошел все преграды собеседования, и первые 2 класса я проучился в школе с упором на английский язык.
1 сентября 1993 года я пополнил ряды первоклашек. Насколько я помню, тогда стояла прекрасная погода, торжественная часть Дня Знаний везде прошла без каких-либо шероховатостей. После этого пришел черед моим родителям чествовать своего сына-первоклашку. Купили по этому случаю красивый торт, дабы увековечить мое вступление в школьную жизнь. Нечасто мне доводилось есть такое лакомство, поэтому неудивительно, что на сей торт я налетел как коршун на добычу. Никто мне не препятствовал, а зря... Съел я действительно много, и это мне потом аукнулось самым жестким образом. Первые дни учебного года я провел не за школьной партой, а дома в кровати, испытывая все "прелести" тяжелого пищевого отравления. После того, как я от него избавился, я очень долгое время не мог смотреть на торты и приравненные к ним кондитерские изделия. Даже мысли о них вызывали у меня приступ сильной тошноты...
Теперь о моей первой школе. Несмотря на то, что она располагалась достаточно далеко от дома, мои родители были полны решимости относительно того, чтобы среднее образование я получил именно там. В общем, на этом разговор об этом заведении можно было бы и закончить, но со временем мне там становилось все менее и менее комфортно. Как оно потом выяснилось, двери в эту школу были открыты не только смышленым и способным к учебе детям, но и детям тех, чей достаток был гораздо выше уровня "выше среднего". Судя по всему, выходцев толстосумов в школе оказалось больше половины от общего числа детей. Там же стало привычной практикой брать с родителей мзду по всяким мало-мальским поводам, начиная от общепринятого "на ремонт класса" и заканчивая какими-то дополнительными источниками литературы, которыми грузить малолетних школьников попросту нельзя. Но самым поразительным было то, что в то время, как слава о школе гремела на весь город, мол, она такая-растакая, образец всего и вся, учителя в ней сами не очень-то и дружили со многими науками. Где-то у меня завалялся листок с диктантом, который я писал будучи во 2-м классе. Некоторые правильно написанные мной слова перечеркнуты красным стержнем, сверху написаны те же слова, но с орфографической ошибкой, а итоговая оценка была, естественно, снижена. Вот так может идти учебный процесс... Проучившись в "элитной" школе ровно два класса, на моих родителей снизошло озарение Божье, и третий класс начался для меня в обычной школе. Все там было лучше: не царила атмосфера блатоты и буржуазности, школа находилась в десяти минутах ходьбы от дома, тамошние учителя действительно могли похвастать своей всесторонней грамотностью и большим жизненным опытом, да и класс сам по себе оказался более-менее пригодным для адекватного приобретения знаний. Оставшиеся 9 лет школы прошли для меня именно там, о чем мне в общем-то жалеть не приходится.
В школе я прослыл перманентным отличником со всем отсюда вытекающим. Четверки в четверти - большая редкость, тройки если и были, то только по ходу четверти и то ничего они не решали, а двоек если и набралось штук пять за всю школу, то это уже вроде как и много. Базовые 9 классов я окончил с золотым аттестатом, а школу в целом - с серебряной медалью и то по роковому стечению обстоятельств, о котором я планирую рассказать в третьей части цикла "Ностальжи".
Вплоть до 18 лет моя жизнь не отличалась особым разнообразием. Моя родня была очень требовательной к результатам школьной составляющей моей жизни, поэтому большую часть дня мне приходилось уделять именно ей в ущерб всему остальному, что с ней связано не было. Такой расклад дел меня в те годы устраивал исключительно потому, что сравнивать было не с чем. У меня даже в мыслях не возникало то, что после школы можно пойти порезвиться с приятелями на улице, закрыв глаза на не сделанные вовремя уроки; не было понимания того, что школьную жизнь можно разукрасить настолько, что она сможет претендовать на звание самого яркого периода всей жизни в целом. Но в моем случае все было просто и незатейливо. Более того, мои родители были убеждены, что нормальный ребенок должен помимо школы обычной обрести навыки школы, к примеру, музыкальной. В связи с этим добрых 4 года прошли у меня в достаточно тесной связи с фортепиано. Ходить в "музыкалку" меня никто не принудил. Поскольку в те времена дома фортепиано присутствовало (оно было продано позже), занятия на этом музыкальном инструменте проходили в виде частных уроков: домой приходил человек с большим опытом в данном деле, и вместе с ним я постигал все азы фортепианного музицирования. Моя родня во что бы то ни стало хотела, чтобы я научился играть на бесцельно простаивающем инструменте, не жалея для этого ни времени, ни денег. Цель была осуществлена. Я оказался способным учеником и через уже 4 года я мог воспроизводить музыкальные шедевры уровня 7-го класса музыкальной школы. Однако было тут одно большое "но". При всех потугах моих родителей превратить своего сына в музыкальное дарование, сын не проявлял никакого желания восседать часами за фортепиано и разучивать все новые и новые произведения. А как известно, если что-то делать из-под палки, эффект если какой-то и будет, то явно скуднее того, если бы такое же дело делалось с душой и желанием. В моем случае ни души, ни желания применительно к искусству фортепианной игры у меня не было, поэтому эти навыки я забыл при первой же на то приключившейся возможности.
Отмечу то, что я оказался одним из тех везунчиков, кому в ранние школьные годы посчастливилось собственными глазами увидеть то, как живут люди в странах Западной Европы. Первой такой страной, куда я попал после определенного стечения обстоятельств, стала Италия. Ездил я туда два года подряд (в 9 и 10 лет). Честно говоря, слишком рано я туда попал. В силу своего возраста я не смог в полной мере насладиться имеющимися там красотами ни в первый, ни во второй раз. Да и о тех поездках, как об отдыхе, воспоминаний у меня не осталось вообще. Очень жаль, что так получилось, а ведь могло быть и лучше, если честно...
Зато поездки в Германию мне запомнились очень хорошо. Сначала два раза ездил в Ганновер (2001 и 2003 гг.), затем еще через два года попал непосредственно в Берлин (о Берлине расскажу в следующей части, ибо эта поездка уже не относится к школьным годам). Благодаря тому, что в школе я учился легко и непринужденно, хватая при этом все возможные звезды с неба, меня заприметила местная администрация и включила в число тех детей, которым выпала возможность поехать в самое сердце Германии и насладиться всеми ее несметными преимуществами и радостями. Вот то были действительно золотые деньки... Столько впечатлений за ограниченное число дней я еще никогда раньше не получал. И в первый, и во второй разы мне там настолько понравилось, что до сих пор меня не покидает желание вернуться туда снова еще хотя бы на пару-тройку дней...
Поездки за рубеж стали для меня наиболее яркими пятнами в том отрезке времени, которые пришлись на мои школьные годы. Остальную гигантскую часть данного периода занимали серые будни со всей своей однообразностью. Даже в подростковом возрасте, когда в поведении начинают заявлять о себе бунтарские нотки, я не выражал особого протеста по причине устоявшегося уклада своих обычных дней. К нему я привык настолько, что что-то менять даже желания особого не было. Впрочем, все это не помешало мне пройти через такие события, как "первая любовь", "первая сигарета" и "первый глоток пива". То бишь через все то, через что просто обязан пройти обычный подросток. Конечно, нынче этим может похвастать и ранняя школота, но в те годы все это как-то позже постигалось.
Первая любовь накрыла меня с головой в 13 лет. Все в общем-то тут типично было: летний лагерь, новые знакомства и т.д. В общем-то, эта первая любовь продлилась ровно столько, сколько времени было на лагерь и отведено. А дальше все поразъезжались кто куда - мимолетное чувство быстро угасло, едва успев начаться.
Первую сигарету довелось мне выкурить в 16 лет вместе с моим тогдашним соседом по лестничной клетке. В то время я с родителями уже жил на отдельной квартире и успел познакомиться со многими своими соседями. С тем, с кем мне посчастливилось выкурить свою первую "трубку мира" мы ходили в одну школу, сначала учились в одной параллели, а несколько позже - некоторое время даже в одном классе. Поэтому неудивительно, что мы были достаточно хорошо знакомы для того, чтобы вместе где-нибудь за углом не выкурить сигаретку-другую))) В свои 16 мы не выглядели старше своего фактического возраста, поэтому табак приходилось покупать у бабок на базаре - тем было лишь бы продать товар, поэтому школота у таких сигаретчиц числилась в постоянных клиентах. За сим пагубным занятием меня застукали довольно-таки быстро, но каких-либо карательных мер ко мне никто, на мое большое удивление, применять не стал. В общем-то и такая реакция сделала свое дело - не курил потом больше полугода. Ну а дальше, как говорится, закружилось-понеслось...
С пивом и другими алкогольными напитками - все то же самое. В те времена еще не было каких-либо законов и постановлений, запрещающих распитие спиртного в общественных местах. Главное ограничение - не продавать и пресекать питие на улицах несовершеннолетними. Впрочем, это мало кого останавливало. Всегда находились способы и возможности достать бутылочку пивка и всегда находился какой-нибудь уютный тихий дворик, где эту бутылочку можно было безо всякой опаски выпить. Да и не практиковалось в моей компании пить часто и помногу, поэтому в отношении алкоголя у меня все всегда было под контролем.
Окончание 9-го класса стало для многих моментом истины - каждому предстояло выбрать свой дальнейший жизненный путь. Вариантов тут было предостаточно. Лично я для себя уже давно выбрал, куда идти и что для этого надо сделать. Оставшись доучиваться два последних класса, я прекрасно знал, что после этого у меня будут все козыри в рукаве для того, чтобы поступить в вуз и получить именно то высшее образование, которое я для себя уже давно определил и выбрал. Правда, на рубеже 9 и 10 классов я на время усомнился в своем твердом выборе пойти после школы по пути медицины. Мое увлечение компьютером и многим, что с ним так или иначе было связано, пробудило во мне желание пойти в программисты. Желание был настолько сильным, что никто ему не смог в должной мере противостоять. Учителя в школе недоумевали, родителям и тем ничего не оставалось, как просто развести руками. Безупречное окончание девяти классов позволяло мне безо всяких вступительных экзаменов протиснуться в абсолютно любой профильный класс. Мной был сделан выбор идти в математико-информатический. Лишь полтора месяца спустя практика показала, что на точные науки мой мозг совершенно не заточен - постигать все сложности математики, физики и программирования мне, увы, не дано. Зато естественные науки вроде химии и биологии - это всегда пожалуйста. Поэтому, не дожидаясь окончательного разочарования в своем скоропалительном выводе я перешел в химико-биологический класс, где я до самого окончания школы чувствовал себя как рыба в воде.
11-й заключительный класс стал для меня очень суровым испытанием на прочность. После школы тут же следовала вступительная кампания в вузы - к ней следовало готовиться более, чем просто основательно. Собрав всю волю в кулак, я рьяно набросился на раскусывание гранита своих профильных наук во избежание каких бы то ни было шероховатостей с поступлением в медицинский университет. По химии, биологии и русскому языку (по этим предметам надо было сдавать тестирование) у меня были репетиторы. Каждый из них требовал выполнения гигантского фронта работы, каждый из них делал упор именно на то, с чем, возможно, придется столкнуться лоб-в-лоб на финальных тестах. Как бы то ни было, но именно репетиторам я по сей день очень благодарен, поскольку именно благодаря их заслугам я смог безо всяких трудностей преодолеть жесткий отбор в вуз. Титанические усилия, предшествовавшие этому событию, оправдались с лихвой.
22 июня 2004 года - день, когда школьные годы для меня благополучно завершились. Вручили аттестат, отгремел выпускной - все. Начался новый этап моей жизни, напрямую связанный с учебой в медицинском университете. Речь об этом пойдет уже в следующей части...
Настроение: 100%
AIMP: ---
Те события 1993 года, что коснулись меня самым прямым образом, объясняют один факт: в школу я пошел не в 6 лет, а в 7. В 1992 году я со своими родителями жил еще на Дальнем Востоке, а отдавать меня в местную школу мать с отцом меня не захотели, поскольку на тот момент они уже явно планировали раз и навсегда покинуть те места, где прошло все мое раннее детство. Уже успевшая произойти и еще не окончившаяся в те годы цепочка серьезнейших перемен на российской политической арене недвусмысленно говорила о том, что даже призрачных перспектив на полноценную жизнь в Большой Картели уже не осталось - люди семьями поспешили оттуда уехать. Все те, кого мне тогда мало-мальски посчастливилось знать, раскидало в итоге по самым разным уголкам планеты, и с этими людьми все контакты были потеряны на долгие годы.
С 1993 года вся моя самая близкая родня сконцентрировалась в Гомеле. Новоиспеченным жителям такой же новоиспеченной Республики Беларусь, так же, как и ее аборигенам, в те годы жилось не сказать чтобы совсем уж хорошо. Обретя независимость и отправившись в свободное плавание, белорусский "корабль" не выделялся своей непотопляемостью. Сказалась очень тесная экономическая взаимосвязь БССР с остальными составляющими Советского Союза - фундамент для построения отдельно взятой единицы на политической карте мира оказался крайне не надежным. БССР в годы существования СССР хоть и считалась одним из наиболее преуспевающих в плане условий жизни краев, однако когда белорусская территория обрела полную самостоятельность, на поверхность всплыло много очень удручающих обстоятельств. Белорусские земли хоть и богаты на некоторые природные ресурсы, но, допустим, топливом их недра не изобилуют. Этого не было заметно ровно до тех пор, пока СССР не приказал долго жить. До этого момента топливный вопрос проблемой не являлся, и решался он целиком и полностью благодаря российским северным и уральским огромнейшим нефтяным месторождениям. Как только наступила эпоха самостоятельности, каждый стал сам за себя - своих природных топливных богатств у Беларуси оказалось гораздо меньше необходимого минимума.
Явная неразбериха в те годы царила и в экономике. Республике Беларусь, как суверенному государству, была необходима своя валюта. Первые годы независимости люди фактически не знали, чем расплачиваться за предлагаемые товары и услуги. Энное время существовала талонная система, потом ей на смену пришли белорусские бумажные "белочки", "зайчики", "бобры", "волки", "рыси", "лоси", "медведи" и, конечно же, "зубры" (50 копеек, 1, 3, 5, 10, 25, 50 и 100 рублей соответственно). Эта валюта оказалась мало чем подкрепленной, и ее платежеспособность стремительно и перманентно снижалась. За пару лет эти деньги по своей стоимости стали сопоставимыми со стоимостью обычных бумажных фантиков...
Впрочем, оставляю в покое денежно-политические вопросы и приступаю непосредственно к рассказу о своих школьных годах.
Тот день, когда я пошел "первый раз в первый класс" я и сейчас помню более-менее хорошо. Чтобы поведать о специфике своей первой школы, мне придется сначала зайти несколько издалека. Еще с советских времен долгом каждого родителя считалось отдать свое чадо в наиболее престижную школу. Мол, только там ему дадут полноценное среднее образование и только там из дошколенка за 11 лет (до 1984 года в школе учились 10 лет) гарантированно получится настоящий человек. Этот принцип пережил советскую эпоху и имеет свое достаточно широкое распространение даже в наши дни. Следуя именно ему мои родители безо всяких раздумий определили меня в школу с уклоном на английский язык. Знание последнего считалось тогда предметом особой гордости и престижа. Однако, попасть в такую непростую школу бы дано отнюдь не каждому. Во-первых, желающих было очень много; во-вторых, кандидат на получение не стандартного среднего образования должен был пройти все этапы непростого собеседования. Вот тут и осуществлялась фильтрация всех претендентов: достойные зачислялись в ряды счастливцев, а не прошедшие отбор вынуждены были учиться в базовой общеобразовательной школе.
Надо сказать, я оказался довольно-таки мозговитым ребенком. Многое схватывал буквально "на лету". В три года я уже умел читать несложные тексты, в 5 лет владел азами чистописания. Поэтому я с легкостью прошел все преграды собеседования, и первые 2 класса я проучился в школе с упором на английский язык.
1 сентября 1993 года я пополнил ряды первоклашек. Насколько я помню, тогда стояла прекрасная погода, торжественная часть Дня Знаний везде прошла без каких-либо шероховатостей. После этого пришел черед моим родителям чествовать своего сына-первоклашку. Купили по этому случаю красивый торт, дабы увековечить мое вступление в школьную жизнь. Нечасто мне доводилось есть такое лакомство, поэтому неудивительно, что на сей торт я налетел как коршун на добычу. Никто мне не препятствовал, а зря... Съел я действительно много, и это мне потом аукнулось самым жестким образом. Первые дни учебного года я провел не за школьной партой, а дома в кровати, испытывая все "прелести" тяжелого пищевого отравления. После того, как я от него избавился, я очень долгое время не мог смотреть на торты и приравненные к ним кондитерские изделия. Даже мысли о них вызывали у меня приступ сильной тошноты...
Теперь о моей первой школе. Несмотря на то, что она располагалась достаточно далеко от дома, мои родители были полны решимости относительно того, чтобы среднее образование я получил именно там. В общем, на этом разговор об этом заведении можно было бы и закончить, но со временем мне там становилось все менее и менее комфортно. Как оно потом выяснилось, двери в эту школу были открыты не только смышленым и способным к учебе детям, но и детям тех, чей достаток был гораздо выше уровня "выше среднего". Судя по всему, выходцев толстосумов в школе оказалось больше половины от общего числа детей. Там же стало привычной практикой брать с родителей мзду по всяким мало-мальским поводам, начиная от общепринятого "на ремонт класса" и заканчивая какими-то дополнительными источниками литературы, которыми грузить малолетних школьников попросту нельзя. Но самым поразительным было то, что в то время, как слава о школе гремела на весь город, мол, она такая-растакая, образец всего и вся, учителя в ней сами не очень-то и дружили со многими науками. Где-то у меня завалялся листок с диктантом, который я писал будучи во 2-м классе. Некоторые правильно написанные мной слова перечеркнуты красным стержнем, сверху написаны те же слова, но с орфографической ошибкой, а итоговая оценка была, естественно, снижена. Вот так может идти учебный процесс... Проучившись в "элитной" школе ровно два класса, на моих родителей снизошло озарение Божье, и третий класс начался для меня в обычной школе. Все там было лучше: не царила атмосфера блатоты и буржуазности, школа находилась в десяти минутах ходьбы от дома, тамошние учителя действительно могли похвастать своей всесторонней грамотностью и большим жизненным опытом, да и класс сам по себе оказался более-менее пригодным для адекватного приобретения знаний. Оставшиеся 9 лет школы прошли для меня именно там, о чем мне в общем-то жалеть не приходится.
В школе я прослыл перманентным отличником со всем отсюда вытекающим. Четверки в четверти - большая редкость, тройки если и были, то только по ходу четверти и то ничего они не решали, а двоек если и набралось штук пять за всю школу, то это уже вроде как и много. Базовые 9 классов я окончил с золотым аттестатом, а школу в целом - с серебряной медалью и то по роковому стечению обстоятельств, о котором я планирую рассказать в третьей части цикла "Ностальжи".
Вплоть до 18 лет моя жизнь не отличалась особым разнообразием. Моя родня была очень требовательной к результатам школьной составляющей моей жизни, поэтому большую часть дня мне приходилось уделять именно ей в ущерб всему остальному, что с ней связано не было. Такой расклад дел меня в те годы устраивал исключительно потому, что сравнивать было не с чем. У меня даже в мыслях не возникало то, что после школы можно пойти порезвиться с приятелями на улице, закрыв глаза на не сделанные вовремя уроки; не было понимания того, что школьную жизнь можно разукрасить настолько, что она сможет претендовать на звание самого яркого периода всей жизни в целом. Но в моем случае все было просто и незатейливо. Более того, мои родители были убеждены, что нормальный ребенок должен помимо школы обычной обрести навыки школы, к примеру, музыкальной. В связи с этим добрых 4 года прошли у меня в достаточно тесной связи с фортепиано. Ходить в "музыкалку" меня никто не принудил. Поскольку в те времена дома фортепиано присутствовало (оно было продано позже), занятия на этом музыкальном инструменте проходили в виде частных уроков: домой приходил человек с большим опытом в данном деле, и вместе с ним я постигал все азы фортепианного музицирования. Моя родня во что бы то ни стало хотела, чтобы я научился играть на бесцельно простаивающем инструменте, не жалея для этого ни времени, ни денег. Цель была осуществлена. Я оказался способным учеником и через уже 4 года я мог воспроизводить музыкальные шедевры уровня 7-го класса музыкальной школы. Однако было тут одно большое "но". При всех потугах моих родителей превратить своего сына в музыкальное дарование, сын не проявлял никакого желания восседать часами за фортепиано и разучивать все новые и новые произведения. А как известно, если что-то делать из-под палки, эффект если какой-то и будет, то явно скуднее того, если бы такое же дело делалось с душой и желанием. В моем случае ни души, ни желания применительно к искусству фортепианной игры у меня не было, поэтому эти навыки я забыл при первой же на то приключившейся возможности.
Отмечу то, что я оказался одним из тех везунчиков, кому в ранние школьные годы посчастливилось собственными глазами увидеть то, как живут люди в странах Западной Европы. Первой такой страной, куда я попал после определенного стечения обстоятельств, стала Италия. Ездил я туда два года подряд (в 9 и 10 лет). Честно говоря, слишком рано я туда попал. В силу своего возраста я не смог в полной мере насладиться имеющимися там красотами ни в первый, ни во второй раз. Да и о тех поездках, как об отдыхе, воспоминаний у меня не осталось вообще. Очень жаль, что так получилось, а ведь могло быть и лучше, если честно...
Зато поездки в Германию мне запомнились очень хорошо. Сначала два раза ездил в Ганновер (2001 и 2003 гг.), затем еще через два года попал непосредственно в Берлин (о Берлине расскажу в следующей части, ибо эта поездка уже не относится к школьным годам). Благодаря тому, что в школе я учился легко и непринужденно, хватая при этом все возможные звезды с неба, меня заприметила местная администрация и включила в число тех детей, которым выпала возможность поехать в самое сердце Германии и насладиться всеми ее несметными преимуществами и радостями. Вот то были действительно золотые деньки... Столько впечатлений за ограниченное число дней я еще никогда раньше не получал. И в первый, и во второй разы мне там настолько понравилось, что до сих пор меня не покидает желание вернуться туда снова еще хотя бы на пару-тройку дней...
Поездки за рубеж стали для меня наиболее яркими пятнами в том отрезке времени, которые пришлись на мои школьные годы. Остальную гигантскую часть данного периода занимали серые будни со всей своей однообразностью. Даже в подростковом возрасте, когда в поведении начинают заявлять о себе бунтарские нотки, я не выражал особого протеста по причине устоявшегося уклада своих обычных дней. К нему я привык настолько, что что-то менять даже желания особого не было. Впрочем, все это не помешало мне пройти через такие события, как "первая любовь", "первая сигарета" и "первый глоток пива". То бишь через все то, через что просто обязан пройти обычный подросток. Конечно, нынче этим может похвастать и ранняя школота, но в те годы все это как-то позже постигалось.
Первая любовь накрыла меня с головой в 13 лет. Все в общем-то тут типично было: летний лагерь, новые знакомства и т.д. В общем-то, эта первая любовь продлилась ровно столько, сколько времени было на лагерь и отведено. А дальше все поразъезжались кто куда - мимолетное чувство быстро угасло, едва успев начаться.
Первую сигарету довелось мне выкурить в 16 лет вместе с моим тогдашним соседом по лестничной клетке. В то время я с родителями уже жил на отдельной квартире и успел познакомиться со многими своими соседями. С тем, с кем мне посчастливилось выкурить свою первую "трубку мира" мы ходили в одну школу, сначала учились в одной параллели, а несколько позже - некоторое время даже в одном классе. Поэтому неудивительно, что мы были достаточно хорошо знакомы для того, чтобы вместе где-нибудь за углом не выкурить сигаретку-другую))) В свои 16 мы не выглядели старше своего фактического возраста, поэтому табак приходилось покупать у бабок на базаре - тем было лишь бы продать товар, поэтому школота у таких сигаретчиц числилась в постоянных клиентах. За сим пагубным занятием меня застукали довольно-таки быстро, но каких-либо карательных мер ко мне никто, на мое большое удивление, применять не стал. В общем-то и такая реакция сделала свое дело - не курил потом больше полугода. Ну а дальше, как говорится, закружилось-понеслось...
С пивом и другими алкогольными напитками - все то же самое. В те времена еще не было каких-либо законов и постановлений, запрещающих распитие спиртного в общественных местах. Главное ограничение - не продавать и пресекать питие на улицах несовершеннолетними. Впрочем, это мало кого останавливало. Всегда находились способы и возможности достать бутылочку пивка и всегда находился какой-нибудь уютный тихий дворик, где эту бутылочку можно было безо всякой опаски выпить. Да и не практиковалось в моей компании пить часто и помногу, поэтому в отношении алкоголя у меня все всегда было под контролем.
Окончание 9-го класса стало для многих моментом истины - каждому предстояло выбрать свой дальнейший жизненный путь. Вариантов тут было предостаточно. Лично я для себя уже давно выбрал, куда идти и что для этого надо сделать. Оставшись доучиваться два последних класса, я прекрасно знал, что после этого у меня будут все козыри в рукаве для того, чтобы поступить в вуз и получить именно то высшее образование, которое я для себя уже давно определил и выбрал. Правда, на рубеже 9 и 10 классов я на время усомнился в своем твердом выборе пойти после школы по пути медицины. Мое увлечение компьютером и многим, что с ним так или иначе было связано, пробудило во мне желание пойти в программисты. Желание был настолько сильным, что никто ему не смог в должной мере противостоять. Учителя в школе недоумевали, родителям и тем ничего не оставалось, как просто развести руками. Безупречное окончание девяти классов позволяло мне безо всяких вступительных экзаменов протиснуться в абсолютно любой профильный класс. Мной был сделан выбор идти в математико-информатический. Лишь полтора месяца спустя практика показала, что на точные науки мой мозг совершенно не заточен - постигать все сложности математики, физики и программирования мне, увы, не дано. Зато естественные науки вроде химии и биологии - это всегда пожалуйста. Поэтому, не дожидаясь окончательного разочарования в своем скоропалительном выводе я перешел в химико-биологический класс, где я до самого окончания школы чувствовал себя как рыба в воде.
11-й заключительный класс стал для меня очень суровым испытанием на прочность. После школы тут же следовала вступительная кампания в вузы - к ней следовало готовиться более, чем просто основательно. Собрав всю волю в кулак, я рьяно набросился на раскусывание гранита своих профильных наук во избежание каких бы то ни было шероховатостей с поступлением в медицинский университет. По химии, биологии и русскому языку (по этим предметам надо было сдавать тестирование) у меня были репетиторы. Каждый из них требовал выполнения гигантского фронта работы, каждый из них делал упор именно на то, с чем, возможно, придется столкнуться лоб-в-лоб на финальных тестах. Как бы то ни было, но именно репетиторам я по сей день очень благодарен, поскольку именно благодаря их заслугам я смог безо всяких трудностей преодолеть жесткий отбор в вуз. Титанические усилия, предшествовавшие этому событию, оправдались с лихвой.
22 июня 2004 года - день, когда школьные годы для меня благополучно завершились. Вручили аттестат, отгремел выпускной - все. Начался новый этап моей жизни, напрямую связанный с учебой в медицинском университете. Речь об этом пойдет уже в следующей части...
Настроение: 100%
AIMP: ---
суббота, 22 октября 2011 г.
Мысль 116: "Ностальжи. Часть 1"
Пролог.
Внезапно "Остапа" понесло на обстоятельный анализ своих лет уже прожитых. Какой-то объективный повод этому найти у меня вряд ли получится. Да и зачем, собственно говоря, его искать, когда проще, пользуясь случаем, из забурлившей в голове каши попытаться соорудить что-то удобоваримое для восприятия. Отразить здесь весь поток нахлынувших мыслей я просто обязан, иначе если эта информация не найдет своего выхода, мозг вскипит с запредельной интенсивностью, а это лично для меня не сулит ничего хорошего.
Далее в моем блоге пойдут одна за другой несколько записей-мыслей с практически одинаковым названием. Разделение будет идти по частям в соответствии с хронологической последовательностью. Ожидаемый итог всего изложенного лично я намерен расценивать как нечто вроде художественной развернутой автобиографии, где будут отражены наиболее значимые для меня события и перемены, успехи и разочарования, то бишь все то, что самым ощутимым образом (неважно, каким именно) повлияло на ход моей жизни.
В общем, удочку этим прологом я забросил весьма обстоятельно - пора приступать непосредственно к основной части повествования.
НОСТАЛЬЖИ. ЧАСТЬ 1. ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ЭТАП.
Родителей, время и место своего рождения мы себе не выбираем. Все это в совокупности - по сути судьбоносная лотерея, в которой кому-то повезло больше, кому-то меньше, а кому-то вообще не повезло. Лично мне в этой лотерее удалось вытянуть относительно не плохой билетик: родился я 25 лет назад в семье военного за тысячи километров от места своего нынешнего пребывания. Дальний Восток с просторов белорусских кажется неимоверно далеким краем, но для меня он расположен будто бы на расстоянии вытянутой руки. Как бы то ни было, но родом я именно оттуда. Каким образом моих родителей судьба занесла в столь отдаленный уголок тогдашнего СССР, пояснить мне не составит особого труда. В те уже неблизкие времена выпускников ВУЗов распределяли по всей необъятной площади Союза. Какой-то жесткой привязки к определенному региону не существовало, и это означает, что тот, кто окончил, предположим, Минский университет, имел абсолютно равные шансы поехать по распределению как, например, в Гомель, так и, допустим, в Магадан. Пусть эти города и находятся на расстоянии около 10 тыс. км друг от друга - важно то, что они находятся внутри одной страны.
Мой отец за год до моего появления окончил уже прекратившее свое существование Минское Высшее Инженерное Зенитно-Ракетное Училище и по воле судьбы оказался в числе тех, кого распределили фактически на другую сторону нашей прекрасной планеты. К тому моменту, он уже был женат, поэтому моя тогда еще будущая мать поехала отрабатывать положенный срок распределения/службы с ним. Местом тогдашнего пристанища стал дивизион войск ПВО, расположенный в нескольких десятках километров от Комсомольска-на-Амуре. Работающий там штат проживал в военном городке с лирическим названием Большая Картель. Вот там-то и прошли немногим-немалым первые 6 лет моей еще не очень-то и долгой жизни.
Первые два года моего существования на этом свете благополучно стерлись из памяти по понятной причине. Конечно, некоторые уникумы умудряются помнить все, но среднестатистический ребенок начинает устойчиво фиксировать информацию в своей памяти начиная лет с двух-двух с половиной. Под эту норму попал и я отчасти потому, что я никогда не претендовал и не претендую на звание вундеркинда и т.п. Основные события 1986-1988 гг., которые прямо или косвенно имели отношение ко мне, я со временем узнавал из уст своих близких и многочисленных черно-белых фотокарточек из семейного альбома. А это, как оно оказалось, - увесистый пласт любопытной информации.
На середине пути из роддома домой надежность служебной "Волги" очень сильно подвела всех тех, кто в этой машине тогда находился. Устранение неисправности заняло больше часа, и все это время я со своей матерью находился на безжалостном июньском солнцепеке. Как известно, терморегуляция у новорожденных сильно недоразвита - их температура тела, в точности как у земноводных, напрямую зависит от температуры окружающей среды. Холодно - плохо, жара - еще хуже. Поэтому такое пребывание на палящем солнце могло мне обойтись слишком дорого. К счастью, все обошлось - никаких негативных последствий данная заминка в дороге за собой не повлекла.
И вот мне 5 месяцев. В привычный обиход уже прочно вошли прогулки на детской коляске, 1986-й год близился к своему завершению. Следует заострить внимание на том, что советская промышленность никогда не баловала молодых родителей широким ассортиментом детских колясок. Было всего пару моделей сидячих, для детей постарше, а также пару моделей колясок для детей-грудничков, которые в силу своего возраста хорошо могут только лежать. Лежачие коляски представляли собой конструкцию явно не безопасную по той причине, что ребенок в них лежит на довольно-таки большой высоте, а место под "лежанкой" было оборудовано как багажник, куда, по мнению создателей, родители могут положить покупки и прочие вещи. Когда мне было чуть меньше полугода, именно с такой коляски меня уронил отец, нечаянно перевернув ее. Как он так умудрился - остается лишь гадать. Пусть это будет нелепая случайность...
В раннем детстве я был непоседливым и капризным ребенком. Из предлагаемой еды ел далеко не все, совал свой любопытный нос именно туда, куда его мне бы не стоило совать. Второе обстоятельство порой могло мне обойтись слишком дорого, но в итоге повезло - я до сих пор цел и невредим. Однако, несмотря на это, своим родителям поводов для беспокойства я давал предостаточно: то гвоздик в розетку засуну, то что-то несъедобное съесть захочу... Пытливый детский ум, и ничего тут не поделаешь)))
***
В Дальневосточном крае многое принципиальнейшим образом отличается от происходящего на белорусских территориях. Тот же, к примеру, климат. Там, где первые свои годы прожил я, он резко континентальный: лето отличалось сухостью и жарой, а зиме были присущи трескучие морозы, от которых даже толстые ветки деревьев самостоятельно ломались будто спички. Впрочем, это все переносилось достаточно легко из-за очень низкой влажности воздуха. Другое не менее важное отличие: ходовые продукты и товары. К примеру, обилие красной рыбы и красной икры сочеталось там с явной нехваткой картофеля и кондитерских изделий. Первое люди просто не знали, куда девать. Икра в трехлитровых банках портилась быстрее, чем ее успевали есть - ценный продукт, становясь не пригодным для употребления, безо всякого сожаления просто выбрасывался, в то время как за те же шоколадные конфеты велась самая настоящая борьба. Одно принципиальное сходство: в годы перестройки, как и в поздние годы брежневского "застоя", дефицит многих других товаров ощущался самым явным образом. Купить те же предметы мебели считалось в те годы большим достижением не потому, что дорого стоили, а из-за того, что застать их в свободной продаже было попросту невозможно. Ради желания приобрести что-то для дома люди выстаивали многометровые очереди, ждали неделями, а иногда и месяцами.
Определенным спасением в такой ситуации послужили посылки. Поскольку мои бабуля с дедулей уже долгое время жили в Гомеле, оттуда они регулярно присылали нам то, чего на Дальнем Востоке обычным способом достать точно не получится. Плюс ко всему, в те годы среднестатистический человек мог себе позволить как минимум пару раз в год съездить на другой конец страны. Доступен был любой вид транспорта: захотел на поезде - пожалуйста; самолет - нет проблем. Цена на билеты не кусалась, и это обстоятельство позволило мне в раннем детстве достаточно много полетать на самолетах Аэрофлота. Маршрут был один: сначала на АН-24 из Комсомольска до Хабаровска, далее на ИЛ-62 из Хабаровска до Москвы, а уж потом пересадка на самолет, следующего прямиком в Гомель. Такие летние "вылазки" на белорусскую землю стали своего рода периодами "откормки", ибо по мнению моей бабули ребенок родом из пропахшего насквозь рыбой Дальневосточного края по умолчанию не может быть сытым и здоровым. Поэтому мое временное пребывание в Гомеле сводилось лишь к частым обильным приемам пищи и поездкам на дачу с целью, так сказать, побыть на свежем воздухе и приобщиться к природе. Все названное выше удавалось моим бабушке с дедушкой выполнить по высшему разряду. К родителям возвращаться мне не очень-то и хотелось, поскольку я уже твердо для себя понял, что на Дальнем Востоке нет такого обилия детских забав и нет таких комфортных условий жизни, как в краях, расположенных на географической карте гораздо западнее. По крайней мере, в те годы так было, сейчас же все изменилось, и еще не совсем понятно, где условия для комфортного существования объективно лучше...
Поскольку мои родители днями, а иногда и и ночами пропадали на рабочих местах, по достижении мной соответствующего возраста возникла необходимость определить меня же в детский сад. Вот ей-Богу, если бы не сохранившиеся оттуда фотографии, о детсадовском периоде своей жизни я мало бы что помнил. Но заботливо вклеенные в фотоальбомы фотокарточки имеются и поныне, поэтому периодически информация о событиях тех лет в моей памяти освежается. В целом и общем, это были беззаботные годы, но в то же время я не очень-то и радовался тому, что большую часть суток я вынужден был проводить вне домашних стен с кучей посторонней ребятни и воспитательницей-надсмотрщицей. Детсад мне не нравился многим. Кормили там, конечно, весьма посредственно, а иногда и тем, что не вызывает ничего, кроме приступов тошноты. Особую ненависть снискала у меня манная каша с куском плавающего по центру тарелки сливочного масла. Такое я не мог ни то, что есть, - на такое глаза и те смотреть отказывались. Это впечатление оказалось настолько сильным, что и сейчас в свои 25 есть манку я стойко избегаю.
Не менее негативные впечатления произвели на меня детсадовские воспитательницы. Не спорю, в каждом детсаду работают разные люди, но в том, куда ходил я, воспитательницы не отличались женской лаской и милосердием. Те, кого родители заставляли ходить в детсад, наверняка помнят, что там обязательным элементом режима дня является тихий час. Для меня эти два часа были самой настоящей пыткой. В детстве спать днем я страх как не любил, но в детском саду, как оказалось, никто это обстоятельство даже и не думал учитывать. Раз по распорядку сказано спать, значит все детишки должны спать. Не знаю почему, но к тем, кто даже просто лежит с открытыми глазами, применялись различные виды "штрафных санкций". Воспиталки-узурпаторы за такое "нарушение общественного порядка" могли без зазрения совести поставить в угол где-нибудь в туалете, например. Под такое наказание я попадал регулярно. Несколько таких "стоянок" - и я уже знал каждую трещинку, каждую пылинку на кафеле того угла. Но самое парадоксальное во всем этом - то, что никто ведь и не жаловался. Мозги детям были промыты настолько, что такие унизительные меры борьбы с элементарным нежеланием спать во время тихого часа воспринимались ими же как норма жизни. Родители попросту не знали о том, что их ребенок идет в детсад не для того, чтобы быть под надежным присмотром, а для того, чтобы испытать приступ тошноты от местной кормежки и вдоволь настояться в углу. Вот таким режимным объектом являлся мой первый и последний детсад. Естественно, мне хотелось побыстрее вырасти и пойти в школу. Неважно, что будет ждать меня там, главное - то, что в школе в угол вряд ли поставят.
Когда грянули переломные 90-е, всем резко стало понятно, что дни обычного дальневосточного военного городка сочтены. Развал СССР, политические интрижки и дрязги с безжалостным переделом сфер влияния - все это прямым образом указывало на то, что в частности на оборонные структуры бескрайней России внимания стало уделяться гораздо меньше. Грянула череда расформирований воинских гарнизонов, частей и застав. Тот военный городок, где первые годы своей жизни провел я, по причине возможного расформирования близлежащего дивизиона ПВО мог попросту исчезнуть с политической карты России. Нет дивизиона - нет и работы --> нет дивизиона - нет и людей --> нет дивизиона - нет и военного городка. Эту несложную логическую цепочку понимали все большекартельцы. Многие не стали дожидаться приказа о расформировании дивизиона и поспешили уехать кто куда в надежде осесть там, где рабочее место не будет находиться под угрозой внезапного исчезновения. Мои родители тоже решили не затягивать с отъездом, и вся наша немногочисленная семья, собрав вещи, спешно и навсегда покинула Большую Картель. Случилось это в 1993 году, и сей год стал для меня во многом переходным. Сначала - кардинальная смена места жительства, а немногим позже я твердой поступью вошел в свои 11 долгих лет школьного периода. О последнем речь пойдет уже в следующей, второй по счету, части моего рассказа...
Настроение: 99%
AIMP: Samantha Fox - (I can't get no) Satisfaction
Внезапно "Остапа" понесло на обстоятельный анализ своих лет уже прожитых. Какой-то объективный повод этому найти у меня вряд ли получится. Да и зачем, собственно говоря, его искать, когда проще, пользуясь случаем, из забурлившей в голове каши попытаться соорудить что-то удобоваримое для восприятия. Отразить здесь весь поток нахлынувших мыслей я просто обязан, иначе если эта информация не найдет своего выхода, мозг вскипит с запредельной интенсивностью, а это лично для меня не сулит ничего хорошего.
Далее в моем блоге пойдут одна за другой несколько записей-мыслей с практически одинаковым названием. Разделение будет идти по частям в соответствии с хронологической последовательностью. Ожидаемый итог всего изложенного лично я намерен расценивать как нечто вроде художественной развернутой автобиографии, где будут отражены наиболее значимые для меня события и перемены, успехи и разочарования, то бишь все то, что самым ощутимым образом (неважно, каким именно) повлияло на ход моей жизни.
В общем, удочку этим прологом я забросил весьма обстоятельно - пора приступать непосредственно к основной части повествования.
НОСТАЛЬЖИ. ЧАСТЬ 1. ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ЭТАП.
Родителей, время и место своего рождения мы себе не выбираем. Все это в совокупности - по сути судьбоносная лотерея, в которой кому-то повезло больше, кому-то меньше, а кому-то вообще не повезло. Лично мне в этой лотерее удалось вытянуть относительно не плохой билетик: родился я 25 лет назад в семье военного за тысячи километров от места своего нынешнего пребывания. Дальний Восток с просторов белорусских кажется неимоверно далеким краем, но для меня он расположен будто бы на расстоянии вытянутой руки. Как бы то ни было, но родом я именно оттуда. Каким образом моих родителей судьба занесла в столь отдаленный уголок тогдашнего СССР, пояснить мне не составит особого труда. В те уже неблизкие времена выпускников ВУЗов распределяли по всей необъятной площади Союза. Какой-то жесткой привязки к определенному региону не существовало, и это означает, что тот, кто окончил, предположим, Минский университет, имел абсолютно равные шансы поехать по распределению как, например, в Гомель, так и, допустим, в Магадан. Пусть эти города и находятся на расстоянии около 10 тыс. км друг от друга - важно то, что они находятся внутри одной страны.
Мой отец за год до моего появления окончил уже прекратившее свое существование Минское Высшее Инженерное Зенитно-Ракетное Училище и по воле судьбы оказался в числе тех, кого распределили фактически на другую сторону нашей прекрасной планеты. К тому моменту, он уже был женат, поэтому моя тогда еще будущая мать поехала отрабатывать положенный срок распределения/службы с ним. Местом тогдашнего пристанища стал дивизион войск ПВО, расположенный в нескольких десятках километров от Комсомольска-на-Амуре. Работающий там штат проживал в военном городке с лирическим названием Большая Картель. Вот там-то и прошли немногим-немалым первые 6 лет моей еще не очень-то и долгой жизни.
Первые два года моего существования на этом свете благополучно стерлись из памяти по понятной причине. Конечно, некоторые уникумы умудряются помнить все, но среднестатистический ребенок начинает устойчиво фиксировать информацию в своей памяти начиная лет с двух-двух с половиной. Под эту норму попал и я отчасти потому, что я никогда не претендовал и не претендую на звание вундеркинда и т.п. Основные события 1986-1988 гг., которые прямо или косвенно имели отношение ко мне, я со временем узнавал из уст своих близких и многочисленных черно-белых фотокарточек из семейного альбома. А это, как оно оказалось, - увесистый пласт любопытной информации.
На середине пути из роддома домой надежность служебной "Волги" очень сильно подвела всех тех, кто в этой машине тогда находился. Устранение неисправности заняло больше часа, и все это время я со своей матерью находился на безжалостном июньском солнцепеке. Как известно, терморегуляция у новорожденных сильно недоразвита - их температура тела, в точности как у земноводных, напрямую зависит от температуры окружающей среды. Холодно - плохо, жара - еще хуже. Поэтому такое пребывание на палящем солнце могло мне обойтись слишком дорого. К счастью, все обошлось - никаких негативных последствий данная заминка в дороге за собой не повлекла.
И вот мне 5 месяцев. В привычный обиход уже прочно вошли прогулки на детской коляске, 1986-й год близился к своему завершению. Следует заострить внимание на том, что советская промышленность никогда не баловала молодых родителей широким ассортиментом детских колясок. Было всего пару моделей сидячих, для детей постарше, а также пару моделей колясок для детей-грудничков, которые в силу своего возраста хорошо могут только лежать. Лежачие коляски представляли собой конструкцию явно не безопасную по той причине, что ребенок в них лежит на довольно-таки большой высоте, а место под "лежанкой" было оборудовано как багажник, куда, по мнению создателей, родители могут положить покупки и прочие вещи. Когда мне было чуть меньше полугода, именно с такой коляски меня уронил отец, нечаянно перевернув ее. Как он так умудрился - остается лишь гадать. Пусть это будет нелепая случайность...
В раннем детстве я был непоседливым и капризным ребенком. Из предлагаемой еды ел далеко не все, совал свой любопытный нос именно туда, куда его мне бы не стоило совать. Второе обстоятельство порой могло мне обойтись слишком дорого, но в итоге повезло - я до сих пор цел и невредим. Однако, несмотря на это, своим родителям поводов для беспокойства я давал предостаточно: то гвоздик в розетку засуну, то что-то несъедобное съесть захочу... Пытливый детский ум, и ничего тут не поделаешь)))
***
В Дальневосточном крае многое принципиальнейшим образом отличается от происходящего на белорусских территориях. Тот же, к примеру, климат. Там, где первые свои годы прожил я, он резко континентальный: лето отличалось сухостью и жарой, а зиме были присущи трескучие морозы, от которых даже толстые ветки деревьев самостоятельно ломались будто спички. Впрочем, это все переносилось достаточно легко из-за очень низкой влажности воздуха. Другое не менее важное отличие: ходовые продукты и товары. К примеру, обилие красной рыбы и красной икры сочеталось там с явной нехваткой картофеля и кондитерских изделий. Первое люди просто не знали, куда девать. Икра в трехлитровых банках портилась быстрее, чем ее успевали есть - ценный продукт, становясь не пригодным для употребления, безо всякого сожаления просто выбрасывался, в то время как за те же шоколадные конфеты велась самая настоящая борьба. Одно принципиальное сходство: в годы перестройки, как и в поздние годы брежневского "застоя", дефицит многих других товаров ощущался самым явным образом. Купить те же предметы мебели считалось в те годы большим достижением не потому, что дорого стоили, а из-за того, что застать их в свободной продаже было попросту невозможно. Ради желания приобрести что-то для дома люди выстаивали многометровые очереди, ждали неделями, а иногда и месяцами.
Определенным спасением в такой ситуации послужили посылки. Поскольку мои бабуля с дедулей уже долгое время жили в Гомеле, оттуда они регулярно присылали нам то, чего на Дальнем Востоке обычным способом достать точно не получится. Плюс ко всему, в те годы среднестатистический человек мог себе позволить как минимум пару раз в год съездить на другой конец страны. Доступен был любой вид транспорта: захотел на поезде - пожалуйста; самолет - нет проблем. Цена на билеты не кусалась, и это обстоятельство позволило мне в раннем детстве достаточно много полетать на самолетах Аэрофлота. Маршрут был один: сначала на АН-24 из Комсомольска до Хабаровска, далее на ИЛ-62 из Хабаровска до Москвы, а уж потом пересадка на самолет, следующего прямиком в Гомель. Такие летние "вылазки" на белорусскую землю стали своего рода периодами "откормки", ибо по мнению моей бабули ребенок родом из пропахшего насквозь рыбой Дальневосточного края по умолчанию не может быть сытым и здоровым. Поэтому мое временное пребывание в Гомеле сводилось лишь к частым обильным приемам пищи и поездкам на дачу с целью, так сказать, побыть на свежем воздухе и приобщиться к природе. Все названное выше удавалось моим бабушке с дедушкой выполнить по высшему разряду. К родителям возвращаться мне не очень-то и хотелось, поскольку я уже твердо для себя понял, что на Дальнем Востоке нет такого обилия детских забав и нет таких комфортных условий жизни, как в краях, расположенных на географической карте гораздо западнее. По крайней мере, в те годы так было, сейчас же все изменилось, и еще не совсем понятно, где условия для комфортного существования объективно лучше...
Поскольку мои родители днями, а иногда и и ночами пропадали на рабочих местах, по достижении мной соответствующего возраста возникла необходимость определить меня же в детский сад. Вот ей-Богу, если бы не сохранившиеся оттуда фотографии, о детсадовском периоде своей жизни я мало бы что помнил. Но заботливо вклеенные в фотоальбомы фотокарточки имеются и поныне, поэтому периодически информация о событиях тех лет в моей памяти освежается. В целом и общем, это были беззаботные годы, но в то же время я не очень-то и радовался тому, что большую часть суток я вынужден был проводить вне домашних стен с кучей посторонней ребятни и воспитательницей-надсмотрщицей. Детсад мне не нравился многим. Кормили там, конечно, весьма посредственно, а иногда и тем, что не вызывает ничего, кроме приступов тошноты. Особую ненависть снискала у меня манная каша с куском плавающего по центру тарелки сливочного масла. Такое я не мог ни то, что есть, - на такое глаза и те смотреть отказывались. Это впечатление оказалось настолько сильным, что и сейчас в свои 25 есть манку я стойко избегаю.
Не менее негативные впечатления произвели на меня детсадовские воспитательницы. Не спорю, в каждом детсаду работают разные люди, но в том, куда ходил я, воспитательницы не отличались женской лаской и милосердием. Те, кого родители заставляли ходить в детсад, наверняка помнят, что там обязательным элементом режима дня является тихий час. Для меня эти два часа были самой настоящей пыткой. В детстве спать днем я страх как не любил, но в детском саду, как оказалось, никто это обстоятельство даже и не думал учитывать. Раз по распорядку сказано спать, значит все детишки должны спать. Не знаю почему, но к тем, кто даже просто лежит с открытыми глазами, применялись различные виды "штрафных санкций". Воспиталки-узурпаторы за такое "нарушение общественного порядка" могли без зазрения совести поставить в угол где-нибудь в туалете, например. Под такое наказание я попадал регулярно. Несколько таких "стоянок" - и я уже знал каждую трещинку, каждую пылинку на кафеле того угла. Но самое парадоксальное во всем этом - то, что никто ведь и не жаловался. Мозги детям были промыты настолько, что такие унизительные меры борьбы с элементарным нежеланием спать во время тихого часа воспринимались ими же как норма жизни. Родители попросту не знали о том, что их ребенок идет в детсад не для того, чтобы быть под надежным присмотром, а для того, чтобы испытать приступ тошноты от местной кормежки и вдоволь настояться в углу. Вот таким режимным объектом являлся мой первый и последний детсад. Естественно, мне хотелось побыстрее вырасти и пойти в школу. Неважно, что будет ждать меня там, главное - то, что в школе в угол вряд ли поставят.
Когда грянули переломные 90-е, всем резко стало понятно, что дни обычного дальневосточного военного городка сочтены. Развал СССР, политические интрижки и дрязги с безжалостным переделом сфер влияния - все это прямым образом указывало на то, что в частности на оборонные структуры бескрайней России внимания стало уделяться гораздо меньше. Грянула череда расформирований воинских гарнизонов, частей и застав. Тот военный городок, где первые годы своей жизни провел я, по причине возможного расформирования близлежащего дивизиона ПВО мог попросту исчезнуть с политической карты России. Нет дивизиона - нет и работы --> нет дивизиона - нет и людей --> нет дивизиона - нет и военного городка. Эту несложную логическую цепочку понимали все большекартельцы. Многие не стали дожидаться приказа о расформировании дивизиона и поспешили уехать кто куда в надежде осесть там, где рабочее место не будет находиться под угрозой внезапного исчезновения. Мои родители тоже решили не затягивать с отъездом, и вся наша немногочисленная семья, собрав вещи, спешно и навсегда покинула Большую Картель. Случилось это в 1993 году, и сей год стал для меня во многом переходным. Сначала - кардинальная смена места жительства, а немногим позже я твердой поступью вошел в свои 11 долгих лет школьного периода. О последнем речь пойдет уже в следующей, второй по счету, части моего рассказа...
Настроение: 99%
AIMP: Samantha Fox - (I can't get no) Satisfaction
пятница, 21 октября 2011 г.
Мысль 115: "Рычаги воздействия"
Такая уж суровая правда жизни: чтобы во многом добиваться поставленных целей, необходимо непрерывно крутиться подобно белке в колесе, параллельно обрастая новыми полезными знакомствами, которые, в свою очередь, могут существенным образом упростить жизнь и загладить острые углы во многих затруднительных вопросах. А если брать во внимание всю специфику существования и всю сложность выживания в наши дни, то дополнительные рычаги воздействия при попытках справиться с нависшей кучей задач и вопросов вообще необходимы как воздух. Вот, к примеру, нужно вам по той или иной причине нанести визит в обычную поликлинику. Под нужным кабинетом сидит очередь из целого взвода потрепанных жизнью бабулек, которые ни за какие коврижки вас к доктору не пропустят. А время-то поджимает, нужно много чего еще успеть. Вот тут к вам и приходит осознание того, что если бы вам нужный врач был знаком, вопрос разрешился бы безо всяких очередей и бесполезной траты уймы времени. Так что если вдруг вам посчастливилось наладить контакты с каким-то влиятельным человеком, не спешите их разрывать - оцените ту степень пользы, которую можно из них же извлечь. Звучит до мозга костей прагматично, но что поделаешь, если весь современный мир стоит на таком же прагматичном фундаменте. Устойчивое выражение "Хочешь жить - умей вертеться" в нынешних безжалостных реалиях обретает поражающее воображение актуальность.
Вот лично я очень сожалею о том, что у меня до сих пор нет влиятельных знакомых ни в ГАИ, ни в налоговой инспекции. Так бы я не заморачивался на всех подводных камнях ежегодного техосмотра, а также мог бы без какой-либо опаски пользоваться собственным WebMoney-кошельком. Мечты-мечты... А на самом деле я теперь вынужден проходить техосмотр во второй раз, а в налоговую я хоть уже и сходил, но тут неизвестно, сколько по времени продлится воцарившийся после визита штиль. Цепкая хватка, однако, у наших налоговиков. Они просто так точно не отстанут... Поражает их информационная осведомленность: чего только стоит не просто узнать, есть ли у меня электронный кошелек, а то, что эти ребята владеют распечаткой полной истории совершенных через него сделок. Теперь я даже и не знаю, каким образом свою конфиденциальную информацию сделать действительно конфиденциальной. Такое ощущение, что соответствующие государственные структуры знают обо мне гораздо больше, чем я знаю о себе сам.
Касательно вчерашнего похода в налоговую инспекцию... Начало положено, и точка явно не поставлена. Написал пояснение, подтверждающее факты наличия у меня WebMoney-кошелька, присутствия там денежных средств и покупки товаров в Интернет-магазинах. В принципе, не особо сложной задачей для меня стало объяснить происхождение имеющихся в кошельке денег. Другой вопрос в том, устроит ли налоговиков это объяснение... Вот это и есть тот самый возможный камень преткновения, по причине которого меня могут попросить явиться еще разок-другой для разговора более серьезного. Особенно настораживает тот факт, что в нашей стране и без вины виноватым могут сделать - как бы не пришлось это прочувствовать на собственной шкуре. Впрочем, нет смысла загадывать наперед. Как будет - так и будет, жизнь все равно пока что продолжается.
***
Все-таки решил я не забрасывать одно дело в долгий ящик и посетил-таки шиномонтаж. Надо сказать, пришлось там постоять в очереди. Автомобилисты, ощутив ночные октябрьские морозы, тоже как я поспешили перестраховаться и переобуть своих железных коней в зимний тип "обуви". В общем-то, правильное решение, поскольку на следующую неделю прогноз погоды предвещает не просто заморозки, а еще и первый снежок. С таким раскладом дел нечего терпеть до последнего момента, чтобы потом, когда дорожная обстановка серьезно ухудшится, в поту и мыле мчаться сломя голову на переполненный такими же "опоздунами" шиномонтаж. Когда речь касается собственной безопасности, то тут лучше свое везение лишний раз проверке не подвергать...
***
Нацбанк нашей самой лучшей страны на свете со вчерашнего дня начал начал работать по курсу банков коммерческих. В связи с этим ряд новостных источников пустил пулю о том, что в самое ближайшее время цены на топливо взлетят раза в полтора. Из первых рук мне сообщили, что на наших АЗС как раз именно сейчас творится нечто невообразимое. Поймавшие эту пулю водители ринулись заправлять свой транспорт по ценам текущим - выстроились громадные очереди. А ведь с утра все было спокойно, и это просто чудо какое-то, что перед работой я залил в свое авто полный бак. Конечно, бензина на долгое время не напасешься при всем имеющемся на то желании, но по крайней мере у меня в запасе появилось хоть какое-то время относительно того ажиотажа, который на заправках уже имеет место.
*лично я уже давно усвоил то, что все, относящееся к белорусскому рублю, лишено каких бы то ни было позитивных перспектив. Инфляция с начала марта составляет уже 83%, и это официальные данные, которые имеют привычку быть гораздо оптимистичнее, чем есть на самом деле. Тут уже размышлять поздно. Если где-то не сориентировался, значит проиграл...
Настроение: 91%
AIMP: Rainbow - The temple of the king
Вот лично я очень сожалею о том, что у меня до сих пор нет влиятельных знакомых ни в ГАИ, ни в налоговой инспекции. Так бы я не заморачивался на всех подводных камнях ежегодного техосмотра, а также мог бы без какой-либо опаски пользоваться собственным WebMoney-кошельком. Мечты-мечты... А на самом деле я теперь вынужден проходить техосмотр во второй раз, а в налоговую я хоть уже и сходил, но тут неизвестно, сколько по времени продлится воцарившийся после визита штиль. Цепкая хватка, однако, у наших налоговиков. Они просто так точно не отстанут... Поражает их информационная осведомленность: чего только стоит не просто узнать, есть ли у меня электронный кошелек, а то, что эти ребята владеют распечаткой полной истории совершенных через него сделок. Теперь я даже и не знаю, каким образом свою конфиденциальную информацию сделать действительно конфиденциальной. Такое ощущение, что соответствующие государственные структуры знают обо мне гораздо больше, чем я знаю о себе сам.
Касательно вчерашнего похода в налоговую инспекцию... Начало положено, и точка явно не поставлена. Написал пояснение, подтверждающее факты наличия у меня WebMoney-кошелька, присутствия там денежных средств и покупки товаров в Интернет-магазинах. В принципе, не особо сложной задачей для меня стало объяснить происхождение имеющихся в кошельке денег. Другой вопрос в том, устроит ли налоговиков это объяснение... Вот это и есть тот самый возможный камень преткновения, по причине которого меня могут попросить явиться еще разок-другой для разговора более серьезного. Особенно настораживает тот факт, что в нашей стране и без вины виноватым могут сделать - как бы не пришлось это прочувствовать на собственной шкуре. Впрочем, нет смысла загадывать наперед. Как будет - так и будет, жизнь все равно пока что продолжается.
***
Все-таки решил я не забрасывать одно дело в долгий ящик и посетил-таки шиномонтаж. Надо сказать, пришлось там постоять в очереди. Автомобилисты, ощутив ночные октябрьские морозы, тоже как я поспешили перестраховаться и переобуть своих железных коней в зимний тип "обуви". В общем-то, правильное решение, поскольку на следующую неделю прогноз погоды предвещает не просто заморозки, а еще и первый снежок. С таким раскладом дел нечего терпеть до последнего момента, чтобы потом, когда дорожная обстановка серьезно ухудшится, в поту и мыле мчаться сломя голову на переполненный такими же "опоздунами" шиномонтаж. Когда речь касается собственной безопасности, то тут лучше свое везение лишний раз проверке не подвергать...
***
Нацбанк нашей самой лучшей страны на свете со вчерашнего дня начал начал работать по курсу банков коммерческих. В связи с этим ряд новостных источников пустил пулю о том, что в самое ближайшее время цены на топливо взлетят раза в полтора. Из первых рук мне сообщили, что на наших АЗС как раз именно сейчас творится нечто невообразимое. Поймавшие эту пулю водители ринулись заправлять свой транспорт по ценам текущим - выстроились громадные очереди. А ведь с утра все было спокойно, и это просто чудо какое-то, что перед работой я залил в свое авто полный бак. Конечно, бензина на долгое время не напасешься при всем имеющемся на то желании, но по крайней мере у меня в запасе появилось хоть какое-то время относительно того ажиотажа, который на заправках уже имеет место.
*лично я уже давно усвоил то, что все, относящееся к белорусскому рублю, лишено каких бы то ни было позитивных перспектив. Инфляция с начала марта составляет уже 83%, и это официальные данные, которые имеют привычку быть гораздо оптимистичнее, чем есть на самом деле. Тут уже размышлять поздно. Если где-то не сориентировался, значит проиграл...
Настроение: 91%
AIMP: Rainbow - The temple of the king
четверг, 20 октября 2011 г.
Мысль 114: "Эффект неэффективности"
Что можно сделать с воздухом в ступе? Есть три варианта:
1) Вообще ничего с ним не делать;
2) Начать толочь в надежде на то, что это рано или поздно даст какой-то положительный результат;
3) Вытеснить воздух чем-то более пригодным для обработки и получить необходимый продукт.
Вот чем мне симпатизируют развитые страны Запада и Востока, так это тем, что их народы уже давным-давно избрали третий вариант и стараются его придерживаться буквально во всех сферах своей жизни. У нас же цветут всеми цветами радуги и пахнут всеми оттенками благовоний первые два. В основном, второй... В особо запущенных случаях, а также после того, когда приходит осознание неэффективности второго варианта, на основной план выходит первый, самый простой и самый одноклеточный вариант. Идти по пути с наиболее высоким КПД наши люди считают будто каким-то личным оскорблением, ибо избегают его всеми способами. Почему - одному Господу Богу известно...
Именно "благодаря" такому подходу ко многим рабочим и жизненным вопросам в нашем обществе регулярно происходят вещи, не подчиняющиеся никаким законам логики и находящиеся где-то далеко за пределами здравого разума. Мы либо сами себе находим проблемы, либо нам их подкидывают те, кто привык жить согласно указанному выше варианту №1. По нему, как правило, будто сговорившись живут именно те, кто "чином от ума избавлен" (подробнее о чинах - в предыдущей записи-мысли). Более того, у нас уже издавна является традицией любую работу, любое дело извращать настолько, что их выполнение занимает, к примеру, 30 минут вместо необходимых на это по сути пяти. Оно-то понятно, что наш народ не привык искать легких путей решения поставленных вопросов и задач, но чтобы сии нелегкие пути оказывались настолько нелегкими - это уже, простите, перебор.
Усложнением рабочего процесса лишними и частенько бессмысленными действиями нас действительно удивить нельзя. Особенно нельзя удивить этим тех, кто трудится на благо отечественного здравоохранения. Труд современного медработника - это труд с резко смещенными не в нужную сторону приоритетами. Добрых 70% рабочего времени врача - писанина. Огромное количество отчетной и прочей документации, на нужности и целесообразности доброй трети которой смело можно поставить жирный знак вопроса. Одно и то же действие приходится фиксировать порой в двух, а иногда и трех местах. Практически все должно идти за личной подписью, нередко в ход идет и личная печать - и все как всегда: там где надо и там, где это совершенно не надо. От обилия бумажной "бахромы" буквально через пару-тройку дней пребывания пациента в больнице его история болезни превращается в изрядно потрепанный распухший талмуд, который в большинстве своем оказывается в итоге нужным лишь для сухощавой отчетности, мол, такой-то лечился тогда-то и столько-то - и на этом все. В принципе, оно-то и хорошо, когда история болезни в конце концов из ординаторской попадает прямиком на полки больничного архива, а не проделывает гораздо более извилистый маршрут по застенкам прокуратуры и других следственных органов, но все-таки сей документ в типичном своем виде, имеющий место, например, там, где я работаю, - это результат избыточного количества напрасно потраченных сил. Правда, когда речь заходит об умерших пациентах, то ситуация тут совершенно иная, ибо с учетом ярко выраженного отсутствия избирательности нашей "метлы правосудия" в полной мере срабатывает принцип: "Чем больше бумаги, тем чище задница". Но и тут не все так просто. Когда дело доходит-таки до разборок с привлечением органов внутренних дел, крайне важно, чтобы имеющаяся куча бумажек, составляющая в своей совокупности историю болезни, была чрезвычайно умело оформлена. Это вовсе не означает, что необходимо в письменном виде мастерски наврать с три короба. На самом деле, даже неправильно написанная правда может стать причиной серьезных бед не только для тех, кто находился в эпицентре злополучных событий, но и для тех, кто к ним не имел даже косвенного отношения. Нередко имеют место такие случаи, когда, например, среди ночи в каком-либо отделении, несмотря на бдение дежурного медперсонала, происходит какой-то серьезный косяк, в итоге под раздачу "плюшек" наряду с основными провинившимися попадает и главврач с его заместителями, которые на момент происшествия вообще тихо-мирно спали каждый у себя дома. Объяснение наказанию железобетонное: мол, такие вы сякие, не уследили, не углядели. Так что у нас виноватого могут найти всегда. Если "стрелочник" очевиден - гром и молнии обрушиваются на него; если где-то возникает неясность - гром и молнии обрушиваются на всех без разбора.
*у нас даже самая очевидная неэффективность порой таит в себе осязаемый эффект. Многое в наших действиях напрочь лишено логики, последовательности и здравого смысла. Именно поэтому другим расам, национальностям и народам понять нас попросту не дано, и именно поэтому мы зачастую выгодно отличаемся от остальных.
Настроение: 97%
AIMP: ---
1) Вообще ничего с ним не делать;
2) Начать толочь в надежде на то, что это рано или поздно даст какой-то положительный результат;
3) Вытеснить воздух чем-то более пригодным для обработки и получить необходимый продукт.
Вот чем мне симпатизируют развитые страны Запада и Востока, так это тем, что их народы уже давным-давно избрали третий вариант и стараются его придерживаться буквально во всех сферах своей жизни. У нас же цветут всеми цветами радуги и пахнут всеми оттенками благовоний первые два. В основном, второй... В особо запущенных случаях, а также после того, когда приходит осознание неэффективности второго варианта, на основной план выходит первый, самый простой и самый одноклеточный вариант. Идти по пути с наиболее высоким КПД наши люди считают будто каким-то личным оскорблением, ибо избегают его всеми способами. Почему - одному Господу Богу известно...
Именно "благодаря" такому подходу ко многим рабочим и жизненным вопросам в нашем обществе регулярно происходят вещи, не подчиняющиеся никаким законам логики и находящиеся где-то далеко за пределами здравого разума. Мы либо сами себе находим проблемы, либо нам их подкидывают те, кто привык жить согласно указанному выше варианту №1. По нему, как правило, будто сговорившись живут именно те, кто "чином от ума избавлен" (подробнее о чинах - в предыдущей записи-мысли). Более того, у нас уже издавна является традицией любую работу, любое дело извращать настолько, что их выполнение занимает, к примеру, 30 минут вместо необходимых на это по сути пяти. Оно-то понятно, что наш народ не привык искать легких путей решения поставленных вопросов и задач, но чтобы сии нелегкие пути оказывались настолько нелегкими - это уже, простите, перебор.
Усложнением рабочего процесса лишними и частенько бессмысленными действиями нас действительно удивить нельзя. Особенно нельзя удивить этим тех, кто трудится на благо отечественного здравоохранения. Труд современного медработника - это труд с резко смещенными не в нужную сторону приоритетами. Добрых 70% рабочего времени врача - писанина. Огромное количество отчетной и прочей документации, на нужности и целесообразности доброй трети которой смело можно поставить жирный знак вопроса. Одно и то же действие приходится фиксировать порой в двух, а иногда и трех местах. Практически все должно идти за личной подписью, нередко в ход идет и личная печать - и все как всегда: там где надо и там, где это совершенно не надо. От обилия бумажной "бахромы" буквально через пару-тройку дней пребывания пациента в больнице его история болезни превращается в изрядно потрепанный распухший талмуд, который в большинстве своем оказывается в итоге нужным лишь для сухощавой отчетности, мол, такой-то лечился тогда-то и столько-то - и на этом все. В принципе, оно-то и хорошо, когда история болезни в конце концов из ординаторской попадает прямиком на полки больничного архива, а не проделывает гораздо более извилистый маршрут по застенкам прокуратуры и других следственных органов, но все-таки сей документ в типичном своем виде, имеющий место, например, там, где я работаю, - это результат избыточного количества напрасно потраченных сил. Правда, когда речь заходит об умерших пациентах, то ситуация тут совершенно иная, ибо с учетом ярко выраженного отсутствия избирательности нашей "метлы правосудия" в полной мере срабатывает принцип: "Чем больше бумаги, тем чище задница". Но и тут не все так просто. Когда дело доходит-таки до разборок с привлечением органов внутренних дел, крайне важно, чтобы имеющаяся куча бумажек, составляющая в своей совокупности историю болезни, была чрезвычайно умело оформлена. Это вовсе не означает, что необходимо в письменном виде мастерски наврать с три короба. На самом деле, даже неправильно написанная правда может стать причиной серьезных бед не только для тех, кто находился в эпицентре злополучных событий, но и для тех, кто к ним не имел даже косвенного отношения. Нередко имеют место такие случаи, когда, например, среди ночи в каком-либо отделении, несмотря на бдение дежурного медперсонала, происходит какой-то серьезный косяк, в итоге под раздачу "плюшек" наряду с основными провинившимися попадает и главврач с его заместителями, которые на момент происшествия вообще тихо-мирно спали каждый у себя дома. Объяснение наказанию железобетонное: мол, такие вы сякие, не уследили, не углядели. Так что у нас виноватого могут найти всегда. Если "стрелочник" очевиден - гром и молнии обрушиваются на него; если где-то возникает неясность - гром и молнии обрушиваются на всех без разбора.
*у нас даже самая очевидная неэффективность порой таит в себе осязаемый эффект. Многое в наших действиях напрочь лишено логики, последовательности и здравого смысла. Именно поэтому другим расам, национальностям и народам понять нас попросту не дано, и именно поэтому мы зачастую выгодно отличаемся от остальных.
Настроение: 97%
AIMP: ---
среда, 19 октября 2011 г.
Мысль 113: "Откройте! Налоговая."
Всплыла в моей памяти одна сказка, сказка о Робин Гуде. Всплыл именно тот ее момент, когда король Ричард Львиное Сердце отправился в крестовый поход, оставив руководить страной своего брата принца Джона. Последний, будучи до мозга костей алчным и черствым, обложил всю бедноту непомерными налогами, а сам при этом буквально купался в золоте...
Почему именно эта сказка и почему именно этот ее эпизод? В общем-то, объяснить это у меня есть чем. В почтовом ящике по адресу моей прописки не далее как сегодня обнаружилось одно письмецо, адресованное мне же. Пришло оно прямиком из налоговой инспекции с просьбой явиться адресату в такой-то день туда-то во столько-то. В связи с чем возникла такая необходимость, как ни странно было пояснено. Щупальца налоговиков добрались до моего электронного кошелька. Поскольку кроме WebMoney я больше никакими аналогичными ему сервисами не пользуюсь, лично мне сразу стало ясно, по поводу чего завтра со мной состоится обстоятельный разговор. Вот только вряд ли здесь есть то, к чему ко мне можно придраться: кошелек бездействует уже довольно долго, какой-то теневой доход туда мне не капает. Как бы то ни было, все это мне так или иначе придется объяснять суровым дядям и тетям, работающим на благо пополнения государственной казны налоговым компонентом. А если брать в расчет манеру работы нашей налоговой службы, от меня они так просто вряд ли отстанут до тех пор, пока не сдерут с меня же какой-то налог или какой-то штраф непонятно НА что и непонятно ЗА что. Впрочем, что тут загадывать, пока ситуация толком не ясна...
Не знаю, какого мнения другие, но лично я считаю, что от налоговой системы хорошо одному лишь государству как таковому. А вот для среднестатистического человека трудоспособного возраста налоги - это просто один из закрепленных законом способов элементарно так взять и изъять часть честно заработанного им капитала исключительно "для общего блага". В этом случае "общее благо" я расцениваю двояко. С одной стороны да, налоги помогают оставаться на плаву едва ли не всем госучреждениям и поддерживают экономику в более-менее боеспособном состоянии, но с другой все ведь не так хорошо, как оно кажется. Налоги - это то, за счет чего живут, к примеру, отъявленные преступники и другие слои общества, чья отдача государству минимальна. Так и получается, что, невольно отдавая фиксированный процент своей зарплаты, порядочные граждане кормят этим самым всяких ублюдков. А ведь все беды от вопиющей нерациональности в отношении того, что можно потратить с умом на самые остро стоящие нужды. Почему нельзя делать упор на детские дома, почему нельзя этими деньгами помочь людям, чья жизнь зависит от вовремя сделанной хирургической операции, которая, в свою очередь, выполняется только за рубежом и требует такой суммы, что собрать ее сугубо своими силами простой человек никогда не сможет... Понятно, конечно, что государство - это громадный механизм, и чтобы он не вышел из строя, все его детали необходимо поддерживать в надлежащем состоянии. Правда, если уделять избыточное внимание чему-то одному, то при этом в негодность обязательно придет что-то другое. И это не только государства касается, это вне всякого сомнения относится к чему угодно...
Настроение: 92%
AIMP: Papa Roach - What do you do?
Почему именно эта сказка и почему именно этот ее эпизод? В общем-то, объяснить это у меня есть чем. В почтовом ящике по адресу моей прописки не далее как сегодня обнаружилось одно письмецо, адресованное мне же. Пришло оно прямиком из налоговой инспекции с просьбой явиться адресату в такой-то день туда-то во столько-то. В связи с чем возникла такая необходимость, как ни странно было пояснено. Щупальца налоговиков добрались до моего электронного кошелька. Поскольку кроме WebMoney я больше никакими аналогичными ему сервисами не пользуюсь, лично мне сразу стало ясно, по поводу чего завтра со мной состоится обстоятельный разговор. Вот только вряд ли здесь есть то, к чему ко мне можно придраться: кошелек бездействует уже довольно долго, какой-то теневой доход туда мне не капает. Как бы то ни было, все это мне так или иначе придется объяснять суровым дядям и тетям, работающим на благо пополнения государственной казны налоговым компонентом. А если брать в расчет манеру работы нашей налоговой службы, от меня они так просто вряд ли отстанут до тех пор, пока не сдерут с меня же какой-то налог или какой-то штраф непонятно НА что и непонятно ЗА что. Впрочем, что тут загадывать, пока ситуация толком не ясна...
Не знаю, какого мнения другие, но лично я считаю, что от налоговой системы хорошо одному лишь государству как таковому. А вот для среднестатистического человека трудоспособного возраста налоги - это просто один из закрепленных законом способов элементарно так взять и изъять часть честно заработанного им капитала исключительно "для общего блага". В этом случае "общее благо" я расцениваю двояко. С одной стороны да, налоги помогают оставаться на плаву едва ли не всем госучреждениям и поддерживают экономику в более-менее боеспособном состоянии, но с другой все ведь не так хорошо, как оно кажется. Налоги - это то, за счет чего живут, к примеру, отъявленные преступники и другие слои общества, чья отдача государству минимальна. Так и получается, что, невольно отдавая фиксированный процент своей зарплаты, порядочные граждане кормят этим самым всяких ублюдков. А ведь все беды от вопиющей нерациональности в отношении того, что можно потратить с умом на самые остро стоящие нужды. Почему нельзя делать упор на детские дома, почему нельзя этими деньгами помочь людям, чья жизнь зависит от вовремя сделанной хирургической операции, которая, в свою очередь, выполняется только за рубежом и требует такой суммы, что собрать ее сугубо своими силами простой человек никогда не сможет... Понятно, конечно, что государство - это громадный механизм, и чтобы он не вышел из строя, все его детали необходимо поддерживать в надлежащем состоянии. Правда, если уделять избыточное внимание чему-то одному, то при этом в негодность обязательно придет что-то другое. И это не только государства касается, это вне всякого сомнения относится к чему угодно...
Настроение: 92%
AIMP: Papa Roach - What do you do?
Мысль 112: "Чины, должности и ранги"
Ни для кого не секрет, что психология уже давно всех людей разбила на два типажа: лидер и подчиненный. Первые любят брать на себя бразды правления той или иной ситуацией, и их, как правило, меньшинство; вторые предпочитают не лезть на руководящие вершины и остаются, как правило, в основной массе себе подобных. В рабочей среде все, в принципе, то же самое: есть руководящие должности, есть пониже; есть ограниченная каста управляющих, есть обширная каста подчиненных. Казалось бы: каждому - по способностям, но, увы, на самом деле все получается совсем иначе. С давних времен и по сей день на управляющие посты частенько попадали и попадают те, кому находиться там категорически воспрещено. Это обстоятельство нашло свое отражение во многих литературных произведениях бессмертных классиков, где погрязшая в коррупции и собственной бездарности чиновничья рать подвергалась не то, чтобы явной критике, - над ней посмеивались и в сатирично-саркастичной форме изобличали все ее пороки. И не мудрено, ведь когда человек по тем или иным причинам оказывается в роли капитана корабля, которым он не умеет управлять (образное сравнение с работой), итог этого обычно печален.
Руководящая должность - удел интеллектуально развитого, инициативного, креативного и ответственного человека. А в действительности на такие посты обычно попадают люди, способные похвастать лишь своим слабым кругозором, резко завышенным ЧСВ и полным отсутствием даже хоть какого-нибудь элемента стратегического мышления. Очень часто до такого состояния людей доводит непосредственно сама должность. Великий классик в одном своем не менее великом произведении писал: "...Он чином от ума избавлен...". Да и в конце концов, стоит вспомнить знаменитое: "Власть меняет людей". И на самом деле, чтобы сейчас найти действительно Начальника с большой буквы - это надо днем с огнем ходить и искать, причем очень долго и упорно. Люди, преодолев путь из грязи в князи, быстро портятся под влиянием массы привилегий и полномочий, которыми изобилуют руководящие должности. А на выходе получается, что наверху в основном никому ничего не надо, каждый думает исключительно о себе, особенно о своей пятой точке, и, как логичное следствие, работа подчиненных сводится к выполнению бестолковых и алогичных начальничьих приказов, указов и наказов. Более того, начальников и чиновников развелось нынче слишком много, гораздо больше относительно того количества, которого на самом деле будет вполне достаточно. С такими темпами подчиненных как таковых скоро вообще не будет: начальник будет сидеть над и под другим начальником, и каждый при этом будет считать себя главнее. Есть одна четко работающая закономерность: склонность к т.н. звездной болезни обратно пропорциональна уровню общего развития человека. И при всем при этом порой кажется, что "звездунов" среди нас если не 95%, то точно три четверти, и никак не меньше. Изобличить потенциального "звездуна" можно еще на ранних этапах его карьерного роста. Если человек ставит карьеру на приоритетную роль в своей жизни, если ради продвижения по службе он готов идти буквально по головам, одновременно стараясь всеми силами не прогневать действующее начальство - то вот он, будущий тот, кто "чином от ума избавлен". Настоящему человеку повышение предлагают, он не выпрашивает и не вымаливает его сам, вылезая при этом вон из собственной шкуры.
*"Настоящий мужчина должен состоять из мужа и чина" (С) А. П. Чехов. Увы, Антон Павлович, насчет чина вынужден с вами не согласиться...
Настроение: 96%
AIMP: Boney M - Rasputin
Руководящая должность - удел интеллектуально развитого, инициативного, креативного и ответственного человека. А в действительности на такие посты обычно попадают люди, способные похвастать лишь своим слабым кругозором, резко завышенным ЧСВ и полным отсутствием даже хоть какого-нибудь элемента стратегического мышления. Очень часто до такого состояния людей доводит непосредственно сама должность. Великий классик в одном своем не менее великом произведении писал: "...Он чином от ума избавлен...". Да и в конце концов, стоит вспомнить знаменитое: "Власть меняет людей". И на самом деле, чтобы сейчас найти действительно Начальника с большой буквы - это надо днем с огнем ходить и искать, причем очень долго и упорно. Люди, преодолев путь из грязи в князи, быстро портятся под влиянием массы привилегий и полномочий, которыми изобилуют руководящие должности. А на выходе получается, что наверху в основном никому ничего не надо, каждый думает исключительно о себе, особенно о своей пятой точке, и, как логичное следствие, работа подчиненных сводится к выполнению бестолковых и алогичных начальничьих приказов, указов и наказов. Более того, начальников и чиновников развелось нынче слишком много, гораздо больше относительно того количества, которого на самом деле будет вполне достаточно. С такими темпами подчиненных как таковых скоро вообще не будет: начальник будет сидеть над и под другим начальником, и каждый при этом будет считать себя главнее. Есть одна четко работающая закономерность: склонность к т.н. звездной болезни обратно пропорциональна уровню общего развития человека. И при всем при этом порой кажется, что "звездунов" среди нас если не 95%, то точно три четверти, и никак не меньше. Изобличить потенциального "звездуна" можно еще на ранних этапах его карьерного роста. Если человек ставит карьеру на приоритетную роль в своей жизни, если ради продвижения по службе он готов идти буквально по головам, одновременно стараясь всеми силами не прогневать действующее начальство - то вот он, будущий тот, кто "чином от ума избавлен". Настоящему человеку повышение предлагают, он не выпрашивает и не вымаливает его сам, вылезая при этом вон из собственной шкуры.
*"Настоящий мужчина должен состоять из мужа и чина" (С) А. П. Чехов. Увы, Антон Павлович, насчет чина вынужден с вами не согласиться...
Настроение: 96%
AIMP: Boney M - Rasputin
вторник, 18 октября 2011 г.
Мысль 111: "За рулем и у руля"
Первые осенние заморозки... Крайне проблематичное время, подкидывающее большое количество хлопот, в первую очередь, автомобилистам. Когда пусть даже по ночам столбик термометра меняет знак с "плюса" на "минус", для них стартует целая серия вынужденных подготовок своих железных коней к суровому зимнему сезону. Тут на первый план выходит не столько трепетное отношение к машине ради адекватной отдачи от нее, сколько меры по обеспечению безопасности самого водителя. Переход на зимний тип покрышек во избежание непредвиденных ситуаций на потенциально возможном гололеде - это обязательно и обсуждению не подлежит. Тщательная проверка тормозной системы с заменой изношенных ее составляющих - тоже не менее важный момент. Вообще, я уже давно взял себе за неукоснительное правило именно тормозам уделять в своем авто особое внимание. Езда-ездой, а жить на этом свете мне пока что еще хочется, и очень не хотелось бы стать жертвой своей собственной беспечности. В течение этого года вся тормозная система моего автомобиля подверглась полной замене - теперь за эту составляющую я могу быть спокоен. Осталось только посетить шиномонтаж и прикупить зимнюю жидкость в бачок стеклоомывателя - после этого машина к зиме будет подготовлена полностью.
Надо сказать, что грядущий зимний сезон станет для меня дебютным в плане вождения. Прежде я еще никогда не садился за руль в холодное время года, и на это были вполне объективные причины. Во-первых, водительское удостоверение получил я относительно недавно; во-вторых, обладателем личного авто я стал чуть более года назад; в-третьих, крайне важно учесть финансовый вопрос: зарплаты врача-стажера на зимние покрышки если и хватало, то только на одну и то с тем обстоятельством, что далее в течение месяца после такой покупки пришлось бы жить фактически без карманных денег, отказывая себе едва ли не во всех мирских забавах. Ну и в-четвертых, работать на довольно ощутимом удалении от Гомеля я начал лишь с лета текущего года. До этого фундаментального для меня события у меня не было абсолютно никакой необходимости эксплуатировать машину зимой. Однако, времена меняются - меняются и жизненные обстоятельства. Зимние поездки на работу именно на машине становятся не моей личной прихотью, а вынужденной мерой, которая, увы, похвастать своей экономичностью явно не в силах.
***
Прекрасная по своим содержанию и истинности цитата-афоризм попалась мне на глаза буквально только что: «...Нет смысла нанимать толковых людей, а затем указывать, что им делать...». Ее автор: ныне покойный Стив Джобс - экс-глава компании Apple, поистине гениальный человек во многих своих проявлениях. В общем-то, этим заключенным в кавычки выражением можно очень емко охарактеризовать подход руководства к своим же подчиненным в рамках того учреждения, где я работаю. Люди приходят работать, и в большинстве своем это толковые люди с хорошим потенциалом, однако в процессе непосредственно самой работы выясняется не очень-то и приятная деталь: рабочий процесс сильнейшим образом зависит от всякого рода решений, приказов и распоряжений администрации, особенно от тех, что носят характер неофициальный, а-ля "по телефону сверху вниз". Это могут быть распоряжения положить того-то именно туда-то, перевести того-то туда-то и т.п... В подавляющем большинстве случаев такие указания следуют под нажимом родственников соответствующих пациентов, поэтому, если рассмотреть сей вопрос с наиболее удобного ракурса, то руководство больницы тут является промежуточным звеном, передающим импульс энергии от стартового звена конечному. Стартовое звено - как правило, неадекватное, с перечнем требований, условий, капризов и угроз разразиться жалобами в случае несоблюдения всех этих требований и условий. Конечное звено - исключительно исполнительное. Это - лечащие врачи и прочий медперсонал, трудящийся с врачами бок о бок. А вот промежуточное звено двоякое. Для стартового оно является исполнителем, для конечного - распорядителем. К большому сожалению, умело балансировать этими двумя функциями дано лишь талантливым руководителям. Те же, кто прорубает себе дорогу через тернии к звездам только ради низменного желания повысить уровень чувства собственной важности (оно же ЧСВ), становятся самой настоящей головной болью и геморроем одновременно для всех тех, кто по злой иронии судьбы попал к ним в подчинение.
***
Опять как назло не хочется спать при имеющейся на это возможности. В отделении наконец-то воцарилась атмосфера относительной тишины и стабильности, чего уже, если честно, ох как давно не приходилось лицезреть. А ведь все благодаря тому, что реанимация в качестве бесплатного вытрезвителя приостановила работу до первого соответствующего "посетителя"...
Настроение: 97%
AIMP: ---
Надо сказать, что грядущий зимний сезон станет для меня дебютным в плане вождения. Прежде я еще никогда не садился за руль в холодное время года, и на это были вполне объективные причины. Во-первых, водительское удостоверение получил я относительно недавно; во-вторых, обладателем личного авто я стал чуть более года назад; в-третьих, крайне важно учесть финансовый вопрос: зарплаты врача-стажера на зимние покрышки если и хватало, то только на одну и то с тем обстоятельством, что далее в течение месяца после такой покупки пришлось бы жить фактически без карманных денег, отказывая себе едва ли не во всех мирских забавах. Ну и в-четвертых, работать на довольно ощутимом удалении от Гомеля я начал лишь с лета текущего года. До этого фундаментального для меня события у меня не было абсолютно никакой необходимости эксплуатировать машину зимой. Однако, времена меняются - меняются и жизненные обстоятельства. Зимние поездки на работу именно на машине становятся не моей личной прихотью, а вынужденной мерой, которая, увы, похвастать своей экономичностью явно не в силах.
***
Прекрасная по своим содержанию и истинности цитата-афоризм попалась мне на глаза буквально только что: «...Нет смысла нанимать толковых людей, а затем указывать, что им делать...». Ее автор: ныне покойный Стив Джобс - экс-глава компании Apple, поистине гениальный человек во многих своих проявлениях. В общем-то, этим заключенным в кавычки выражением можно очень емко охарактеризовать подход руководства к своим же подчиненным в рамках того учреждения, где я работаю. Люди приходят работать, и в большинстве своем это толковые люди с хорошим потенциалом, однако в процессе непосредственно самой работы выясняется не очень-то и приятная деталь: рабочий процесс сильнейшим образом зависит от всякого рода решений, приказов и распоряжений администрации, особенно от тех, что носят характер неофициальный, а-ля "по телефону сверху вниз". Это могут быть распоряжения положить того-то именно туда-то, перевести того-то туда-то и т.п... В подавляющем большинстве случаев такие указания следуют под нажимом родственников соответствующих пациентов, поэтому, если рассмотреть сей вопрос с наиболее удобного ракурса, то руководство больницы тут является промежуточным звеном, передающим импульс энергии от стартового звена конечному. Стартовое звено - как правило, неадекватное, с перечнем требований, условий, капризов и угроз разразиться жалобами в случае несоблюдения всех этих требований и условий. Конечное звено - исключительно исполнительное. Это - лечащие врачи и прочий медперсонал, трудящийся с врачами бок о бок. А вот промежуточное звено двоякое. Для стартового оно является исполнителем, для конечного - распорядителем. К большому сожалению, умело балансировать этими двумя функциями дано лишь талантливым руководителям. Те же, кто прорубает себе дорогу через тернии к звездам только ради низменного желания повысить уровень чувства собственной важности (оно же ЧСВ), становятся самой настоящей головной болью и геморроем одновременно для всех тех, кто по злой иронии судьбы попал к ним в подчинение.
***
Опять как назло не хочется спать при имеющейся на это возможности. В отделении наконец-то воцарилась атмосфера относительной тишины и стабильности, чего уже, если честно, ох как давно не приходилось лицезреть. А ведь все благодаря тому, что реанимация в качестве бесплатного вытрезвителя приостановила работу до первого соответствующего "посетителя"...
Настроение: 97%
AIMP: ---
понедельник, 17 октября 2011 г.
Мысль 110: "Идеальный анестезиолог"
Да-да. Вот таким должен быть идеальный анестезиолог: многофункциональным и на нормального человека мало чем похожим))) Эта картинка занимает уже который месяц свое почетное место в моей ординаторской. Вот решил сегодня с утра отсканировать ее и вывесить сюда, дабы вы, мои постоянные читатели, были в курсе дела. Все буквенные пояснения на уменьшенном изображении вы вряд ли прочтете, поэтому клацайте на картинку, смотрите ее в реальном размере, а там уже все буквы должны быть видны (по крайней мере, я прочесть могу). Хоть там все, разумеется, явно гиперболизировано, но, все-таки, в каждой шутке есть доля шутки...
***
Отмучившись в субботу, воскресенье на сей раз стало для меня днем тотального отдыха. Господи, как я уже давно не валялся на собственном диване именно днем, как уже давно не смотрел свои любимые телепередачи... Все-таки, какое это приятное времяпровождение, особенно когда изрядно по нем соскучился. Оно, конечно, со временем жутко надоедает, но один-единственный день ничегонеделанья - это не система, поэтому вреда никакого от этого не будет однозначно.
***
Понедельник - день тяжелый. Особенно если в этот день по графику стоят рабочие сутки. Несколько радует тот факт, что понедельник в больнице операционным днем не является, и есть уверенность в том, что плановых операций не будет точно. Со вторника по пятницу в этом плане дело обстоит иначе: за эти 4 дня хирурги должны разобраться с теми, кто нуждается в операции в плановом порядке, потому как на выходных такие операции никто делать не станет. Ну а что касается каких-то экстренных ситуаций, то тут уже приходится быть всегда начеку независимо от того, какой день недели сейчас имеет место.
Однако на данный момент в воздухе витает другая беда: нехватка многих медикаментов и приспособлений, которые бы пришлись по крайней мере сегодня очень кстати. Пленки в рентгенкабинете уже нет точно, наборов для катетеризации центральных вен осталось раз-два и обчелся, с внутривенными растворами напряженка кое-где присутствует. В общем, я даже и не знаю, застану ли я тут такой день, когда всего будет хватать или когда в реанимации вообще не будет пациентов. О последнем я уже где-то говорил, что в истории больницы таких случаев было всего-то раза два-три - вряд ли за то время, что я тут проработаю, повторится нечто подобное. Ну вот нет для этого никаких предпосылок, не могут люди оставаться здоровыми все время: обязательно кому-то станет настолько худо, что без реанимации ну никак не обойтись. Плюс ко всему, сезон нынче такой, что волей-неволей наплыв "страждущих" будет приличный. Колхозникам делать уже особо нечего, картоха и прочие корнеплоды и плодово-овощные культуры убраны - остается у них два занятия: бухать и лечиться. Кто-то идет просто лечиться, а кто-то сначала бухает, а потом его же привозят лечиться. Другого тут не дано, поскольку не могут наши люди, проживающие вне шумного суетливого города нормально проводить часы своего относительного досуга. Жизнь на районе куда размеренней, и это чревато своими последствиями. Да и не только на колхозниках свет клином сходится. Работяги районных промышленных предприятий, торговых точек и других сфер обслуживания тоже частенько прикладываются к стакану - статистика тут говорит сама за себя. И у всех одинаково наплевательское отношение к своему здоровью. Иногда просто поражаешься этому в буквальном смысле этого слова. Ну вот как можно сидеть дома терпеть несколько дней боли в сердце и не обращаться за медицинской помощью?.. А на самом деле еще как можно, и почему-то во всем этом виноватых ищут среди медперсонала. Все-не все, но подобные казусы происходят с завидной регулярностью, и чтобы что-то тут имело тенденцию уменьшаться, - я так не скажу. Люди по своей природе ох как не любят признавать свои ошибки и свою неправоту, а вместо этого всеми силами пытаются искать соринку в чужом глазу, напрочь забывая о бревне в своем же.
*идеального анестезиолога, такого, как на картинке в начале записи, в природе не существует, однако приходится быть хотя бы приближенным к этому идеалу, иначе ни на какие надежды на спокойствие даже рассчитывать не следует...
Настроение: 96%
AIMP: Manfred Mann - For you
пятница, 14 октября 2011 г.
Мысль 109: "Апофеоз безразличия"
Как правило, у подавляющего большинства пациентов любого (неважно, какого именно) стационара имеются родственники. У кого-то их количество сопоставимо с численностью большого цыганского табора, у кого-то их один-два от силы. Бывают и такие, кто по воле судьбы остался жить без каких-либо родственных связей. Это не обязательно асоциалы и другие низшие пласты общества. Без родни может остаться и добропорядочный состоятельный человек. Всякие причины на то могут быть - на все воля Божья. Однако, речь далее пойдет не об этом...
Все-таки в человеке может уместиться негатива гораздо больше, чем кажется. У многих индивидуумов прагматизм и низменные желания стоят выше всяких общепринятых моральных ценностей. Все это обязательно находит свое отражение в разного рода жизненных ситуациях и является чем-то вроде лакмусовой бумажки, помогающей отличить нормального человека от ходячего куска гнилого мяса, источающего на всю округу зловоние своих мерзких духовных пороков.
Один из примеров апофеоза людского безразличия к своим ближним опять же вертится вокруг больницы. Ситуация на первый взгляд типична: поступает тяжелый пациент, предположим, с инфарктом головного мозга. Допустим, до возникновения последнего этот человек по состоянию здоровья долгое время прикован к постели, нуждается в уходе, сам себя обслуживать может постольку-поскольку. С учетом состояния пациента, кстати говоря, крайне не ухоженного, перепачканного продуктами собственной жизнедеятельности и пахнущего явно не французским парфюмом, доставляют в отделение реанимации, где его начинают усиленными темпами возвращать пусть к некому подобию, но жизни. Лечится сутки, вторые, третьи, шестые - его состоянием почему-то никто не интересуется, хотя достоверно известно, что у бедняги имеются дети и другие близкие родственники. И вот на седьмые сутки общее состояние пациента начинает обретать отрицательную динамику, лечение эффекта не приносит. Дело в конце концов доходит до сердечно-легочной реанимации и последующей констатации биологической смерти, за всем этим следует рутинная бумажная работа. И тут на телефон будто по взмаху волшебной палочки начинают наваливаться невесть откуда взявшиеся родственники умершего. То ли это закономерность, то ли просто череда совпадений, но в таких ситуациях из них все как один явно принадлежат к числу злоупотребляющих алкоголем и его суррогатами. Поведение этих людей донельзя предсказуемое: картинные ахи-вздохи, скуповатые слезы, причитания и взывания к небесам, за что же это они так сурово обошлись с пациентом и его родней. Ну а дальше "убитая горем" родня, "озонируя" воздух заскорузлым перегаром, забирает труп, справку о смерти, и на этом ее курсирование внутри больничных катакомб завершается. Почему так происходит и почему люди, которым все время было начхать, после смерти своего родственника вдруг резко о нем вспоминают? Все на самом деле достаточно просто. Здесь уже на первое место выходит не внезапно появившаяся жалость и сочувствие, а самый настоящий черствый и от этого отвратительный поиск личной выгоды. Дело в том, что справка о смерти близкого родственника является не просто бумажкой с подписями и печатями. Это - источник ежемесячного денежного пособия в пользу того или иного обязательно прямого родственника. Без нее такой "бонус" никто не даст, и все это прекрасно понимают. Порой доходит даже до того, что родня сама заинтересована в том, чтобы их больной поскорее ушел в мир иной, заранее готовит гроб и организовывает поминки. Рассказывали мне как-то случай, когда в реанимации одного дедулю очень солидных лет буквально выцарапали с того света (поступал он, находясь уже одной ногой могиле), выходили и полностью подготовили к переводу в обычное отделение. Вместо восторженных благодарностей и радости, родственники на этот героизм отреагировали абсурдной жалобой, мол, как это так: деду уже куплен гроб, вырыта яма на месте будущей могилки, а тут его вдруг оживили, и ритуальные дела, само собой, не состоятся. Да-да.. Человек в отдельных своих воплощениях - существо на редкость гадкое, безжалостное и бессердечное. Обычно в таких запущенных случаях все это залито толстым слоем эгоизма, что, само собой, человека никак не украшает...
Настроение: 90%
AIMP: ---
Все-таки в человеке может уместиться негатива гораздо больше, чем кажется. У многих индивидуумов прагматизм и низменные желания стоят выше всяких общепринятых моральных ценностей. Все это обязательно находит свое отражение в разного рода жизненных ситуациях и является чем-то вроде лакмусовой бумажки, помогающей отличить нормального человека от ходячего куска гнилого мяса, источающего на всю округу зловоние своих мерзких духовных пороков.
Один из примеров апофеоза людского безразличия к своим ближним опять же вертится вокруг больницы. Ситуация на первый взгляд типична: поступает тяжелый пациент, предположим, с инфарктом головного мозга. Допустим, до возникновения последнего этот человек по состоянию здоровья долгое время прикован к постели, нуждается в уходе, сам себя обслуживать может постольку-поскольку. С учетом состояния пациента, кстати говоря, крайне не ухоженного, перепачканного продуктами собственной жизнедеятельности и пахнущего явно не французским парфюмом, доставляют в отделение реанимации, где его начинают усиленными темпами возвращать пусть к некому подобию, но жизни. Лечится сутки, вторые, третьи, шестые - его состоянием почему-то никто не интересуется, хотя достоверно известно, что у бедняги имеются дети и другие близкие родственники. И вот на седьмые сутки общее состояние пациента начинает обретать отрицательную динамику, лечение эффекта не приносит. Дело в конце концов доходит до сердечно-легочной реанимации и последующей констатации биологической смерти, за всем этим следует рутинная бумажная работа. И тут на телефон будто по взмаху волшебной палочки начинают наваливаться невесть откуда взявшиеся родственники умершего. То ли это закономерность, то ли просто череда совпадений, но в таких ситуациях из них все как один явно принадлежат к числу злоупотребляющих алкоголем и его суррогатами. Поведение этих людей донельзя предсказуемое: картинные ахи-вздохи, скуповатые слезы, причитания и взывания к небесам, за что же это они так сурово обошлись с пациентом и его родней. Ну а дальше "убитая горем" родня, "озонируя" воздух заскорузлым перегаром, забирает труп, справку о смерти, и на этом ее курсирование внутри больничных катакомб завершается. Почему так происходит и почему люди, которым все время было начхать, после смерти своего родственника вдруг резко о нем вспоминают? Все на самом деле достаточно просто. Здесь уже на первое место выходит не внезапно появившаяся жалость и сочувствие, а самый настоящий черствый и от этого отвратительный поиск личной выгоды. Дело в том, что справка о смерти близкого родственника является не просто бумажкой с подписями и печатями. Это - источник ежемесячного денежного пособия в пользу того или иного обязательно прямого родственника. Без нее такой "бонус" никто не даст, и все это прекрасно понимают. Порой доходит даже до того, что родня сама заинтересована в том, чтобы их больной поскорее ушел в мир иной, заранее готовит гроб и организовывает поминки. Рассказывали мне как-то случай, когда в реанимации одного дедулю очень солидных лет буквально выцарапали с того света (поступал он, находясь уже одной ногой могиле), выходили и полностью подготовили к переводу в обычное отделение. Вместо восторженных благодарностей и радости, родственники на этот героизм отреагировали абсурдной жалобой, мол, как это так: деду уже куплен гроб, вырыта яма на месте будущей могилки, а тут его вдруг оживили, и ритуальные дела, само собой, не состоятся. Да-да.. Человек в отдельных своих воплощениях - существо на редкость гадкое, безжалостное и бессердечное. Обычно в таких запущенных случаях все это залито толстым слоем эгоизма, что, само собой, человека никак не украшает...
Настроение: 90%
AIMP: ---
Подписаться на:
Сообщения (Atom)